Судя по выражению лица Уильяма, ему эта тема разговора пришлась не по нраву, и королева решила поговорить с ним о состоянии армии Арондала, хотя совершенно ничего в этом не смыслила. Маршал же с удовольствием поведал ей, что в скором времени восполнит бреши в рядах воинов и будет готов выступить хоть против самого Зигфрида.
Между тем, если женщина до этого дня сомневалась, стоит ли затащить Уильяма в постель, то сегодня это желание окончательно покинуло ее голову. Лучше было оставить все как есть и подождать, какие еще сюрпризы скрывают от нее верноподданные.
* * * *
Пока Виллей, склонившись над столом, аккуратно записывал отчет по доходам королевства, Иона небрежно развалившись на его большой кровати, поедала гроздья созревшего арразийского винограда. Канцлер любил трудиться в тишине, а потому фрейлине приходилось томиться в ожидании его новых распоряжений. Наконец, казначей закончил свой труд и, отбросив перо в сторону, повернулся к женщине.
— Знаешь в чем слабость всех мужей, что обладают неограниченной властью? — спросил он, и не дожидаясь пока девица избавит свой рот от виноградных косточек, продолжил: — Все они хотят быть уверены в своих подданных. Нет, клятвы им не нужны. Кто сейчас верит в Ругвида? Да никто! Даже священники далеки как никогда от солнце подобного Бога.
— Куда вы клоните, господин Виллей?
— Все просто, моя прекрасная Иона. Верный слуга — это не добропорядочный человек, соблюдающий слово чести. Верный слуга — это запачканный человек, человек потерявший совесть, преступник. Ведь таким запятнанным слугой всегда легко управлять. Стоит не выполнить приказ и добро пожаловать к плахе. Тот же результат, если «подвиги» его будут преданы огласке. Видишь как все просто?
— Значит, и я у вас на тех же правах? — поморщилась Иона.
— В некотором роде это правда. Но я, по крайней мере, не лгу тебе в этом, — глаза канцлера жадно заскользи по обнаженным ногам женщины. — Я ведь тоже запачкан по самую макушку. И это между тем спасло мне жизнь. Розмунд и Аллард были слишком уверены в моей верности им. Еще бы, я ведь ворую из казны. Куда теперь деваться такому пройдохе, как ни всеми силами служить господам? И тут-то они ошиблись. Все это время я вел игру против них, пользуясь защитой и покровительством этих людей. Только вдумайся, как я ловко одурачил того и другого!
— Хмм, а я думала, что вы только сейчас начали активно вмешиваться в дела престола.
— Ошибаешься, милая. Было время, когда именно я помог Блейкам подгрести под себя весь Вермилион. Но они даже не заметили моего вмешательства. Потом братья стали слишком опасны, и я обратил внимание на этого честолюбивого Алларда. Признаю, он сделал все сам, но ведь и я не оставался в стороне. Когда советник королевы задумал совершить свой маленький переворот, я узнал о его хитроумном замысле. Одно мое слово Блейку и все закончилось бы, даже не начавшись. Жаль, что Аллард так никогда и не узнает о моей добродетели. Впрочем, он тоже хотел меня использовать в своих целях, а мне хватило того, что я остался во дворце.
Канцер встал с кресла и подобрал длинные полы халата, после чего двинулся к фрейлине.
— Дальше я сама знаю, — потянулась на постели Иона. — Вы использовали меня, чтобы сообщать маршалу о пакостях советника. И даже слегка привирали. А еще ловко использовали эту арразийку против него.
— Привлечь грозную воительницу на свою сторону было не просто, но и я умею подбирать ключи даже к таким жестоким сердцам. Однако главную задачу выполнила именно ты. Совратить благородного рыцаря — такое только тебе по плечу.
Виллей сел на ложе и провел рукой по гладкой белой коже ног Ионы, от самых ступней все выше и выше. Ее же блудливая улыбка как будто приглашала его ладонь к новым вершинам своего тела.
Звон колокольчика прервал их забавы. Отворилась боковая дверь, и голос слуги доложил, что маршал Уильям Твиллер желает через час встретиться с канцлеров в королевском саду.
— Передай — я буду там! — бросил Виллей и вернулся к Ионе. — Только посмотри, этот вояка уже начинает требовать!
— Видимо, он тоже считает вас своей послушной куклой, — засмеялась в ответ женщина.
— Похоже на то, — согласился с ее словами канцлер. — Но это мне как раз на руку. Еще один властитель оказывается пленником своих иллюзий. Спорю, он прискакал в город в первую очередь ради тебя.
— А я в этом уверена, — Иона облизнула языком свои губы и поднялась с постели. — Я так понимаю, мы закончили наши утехи на сегодня?
Виллей погладил ее рыжие кудри и, не удержавшись, прильнул к ее распутным губам.
— Все верно. Мне надо одеться перед встречей с маршалом, а тебе подготовиться к ночному свиданию с ним. И поторопись: возможно, ему понадобятся твои объятия значительно раньше заката солнца.
* * * *
Маршал предстал перед канцлером в черной котте с узкими рукавами и замысловатыми узорами, поверх которой был надет алый плащ с гербом его владельца — бурой головой медведя. И хотя погода была уже достаточно холодной, богатырское здоровье позволяло этому человеку пренебрегать капризами природы. Его шаги и осанка были полны величия и грации, но надменное лицо портило образ благородного рыцаря. Канцлер же не оставил без внимания появление герба Уильяма.
«Виданное ли дело, чтобы какой-то воин из бедной дворянской семейки так нагло расхаживал по королевскому дворцу со своими символами», — думал он, одновременно кутаясь в меховой плащ и приветливо улыбаясь маршалу в поклоне.
Они не стали долго обмениваться дежурными фразами. Маршал первым перешел к волнующим его вопросам.
— Вы писали, что королева подумывает сместить меня с должности. Насколько все серьезно? Я сегодня говорил с ней и совершенно не убедился в правдивости ваших донесений.
— Не верьте ни единому ее слову. Королева коварна и умело прячет под своей красотой истинные намерения, — преданно убеждал полководца Виллей в своей правоте. — Она умело крутила нашим покойным королем, а потом подло погубила принца Робена. Вспомните хотя бы этого советника Уинсона. Он ведь очень близко подобрался к вам. И если бы не мое вмешательство, как знать, где бы вы сейчас были.
— Не знаете, что с ним? Может и в самом деле его кости уже давно растащили дикие звери?
— К сожалению, он жив, но на этот счет нет нужды беспокоиться. Очень скоро его голову принесут мне сами эльфы, которых он так старательно оберегал от нас.
— Вы и в самом деле решили вернуть им лес? — грозно спросил Уильям.
— Разве я похож на глупца? — картинно обиделся канцлер. — Как только ваши войска будут готовы — можно начинать наступление на эльфийское отродье.
— А королева? Она же ранее поддерживала политику Уинсона.
— Стоит ли переживать из-за нее, — скривил улыбку казначей. — Пришло время сместить ее с поста регентши и спокойно вести дела от имени малолетнего Генри. Но тут уж без вас не обойтись.
— Ловко придумали, — фыркнул в ответ маршал. — Хотите сделать меня отступником? Я устраиваю переворот, совершаю преступление перед королевской семьей и перед Богом, а вы пользуетесь всеми плодами победы.
— Мне это не нужно! Вы будете править Арондалом. А я же готов остаться при скромной должности канцлера.
— Скромной? Небось продолжаете грести золото из казны?
Виллей пропустил это тяжелое обвинение мимо ушей.
— Ну, так вы готовы к решительным действиям? — нетерпеливо спросил он.
— Только если будут весомые доказательства грехопадения королевы, — отрезал Уильям.
— А разве они нам нужны? Доказательства ведь можно и подделать.
— Я пока не готов. Ваши игры мне давно поперек горла, — рыцарь повернулся и, кажется, собирался покинуть собеседника.
«Благородный осел, — выругался про себя Виллей. — Как бы эти сомнения не стали для тебя роковыми».
— Послушайте, канцлер, надо выждать время. Слишком рано вы решились свергнуть очередного правителя, — резко повернул обратно Уильям. — Все и так в наших руках — так зачем торопиться?