– Как думаешь, Палыч, чего это за странное проявление змеиной агрессии, случившееся на нашем участке, и сможет ли оно найти рациональное, неоспоримое объяснение?
– Не поверишь, но даже не представляю, – старослужащий прапорщик непонимающе пожал плечами и полез в нагрудный карман за неизменной пачкой «Alliance-а» (губительной для человеческого организма отравой); натренированным движением он извлек изнутри продолговатую сигарету, подкурил ее с помощью газовой зажигалки, а затем продолжил, выделяясь немного неоднозначным ответом: – На моей памяти – а служу я, как тебе должно быть отлично известно, не первый десяток лет – ничего похожего не было. Возьмусь предположить: либо все лесные гадюки, очумевшие от длительной зимней спячки, проснувшись, разом сошли с ума, либо же – но здесь я не больно-то и уверен? – все они подверглись какому-то мистическому, потустороннему заклинанию и, охваченные воздействием неведомой силы, устремились исполнять приказы всемогущего хозяина, прибывшего, скорее всего, напрямую из страшной и чудовищной преисподней.
– Ага? – кивнула знойная брюнетка черноволосыми прядями, придала озабоченному лицу задумчивый вид и непроизвольно стала постукивать по неизменной папке, выбивая нежными пальчиками непонятную, занудную дробь. – Вот только, если, скажем, склоняться ко «второму сценарию», вышестоящее начальство – да и все мало-мальски нормальные, прагматичные граждане вместе с ним заодно – они нас по ходу дела «на́ смех» поднимут. Хотя… с иной стороны, лично для меня версия «вторжения в наш мир потусторонних сил» представляется наиболее правильной – а то как же еще растолковать необъяснимую активность, неожиданно возникающую у ползущих, отвратительных гадин, кстати ближе остальных имеющих сношение со всем непостижимым, необычайным и сверхъестественным?
– Возможно, Слава, ты и права, – Алексеев виделся нисколько не менее удрученным; он давно уже выехал из поселка, прогнал служебную технику по полевой, грунтовой дороге, длившейся на протяжении примерно одного километра, и теперь уверенно въезжал в лесистую полосу, простиравшуюся на необозримое пространство и длившуюся покуда хватало видимой линии горизонта, а заодно и людского пытливого взгляда, – только я вот одного не пойму да и в толк никак не возьму: безмозглые гадюки что, настолько проинструктировались сатанинским хозяином, насколько чего-то вдруг стали соображать, вследствие чего умертвили исключительно местного лесничего, отвечавшего за распределение вырубки лесных насаждений; его же выжившую семью – заметь, по какой-то неведомой причине – оставили почему-то нетронутой… так, что ли, прикажешь тебя понимать?
– Поэтому я говорю, что мистические домыслы сразу же засмеют, а нас самих, чего доброго, отправят прямым направлением в областную «психушку», – задетая за «живое», прагматичная девушка выдвигала правдоподобные и наиболее верные выводы; она задумчиво нахмурилась и ехала дальше откровенно насупившись, – а значит непременно надо искать вполне приемлемое объяснение, логически обоснованное и не содержащее в себе никакой мистической подоплеки; словом, прежде чем строить какие-то нелепые версии, надо перво-наперво приехать на место, внимательно по окружному периметру осмотреться, а затем уже делать неспешные выводы, как следует подкрепленные добытыми сведениями. И еще! Насколько мне известно, в последние несколько лет незаконные порубки не являются чем-то уж чересчур исключительным и случаются до крайности редко: оставшиеся лесные массивы давно уже поделились… проще говоря, в лице всемогущего государства они обрели и постоянного, и основного владельца.
Далее, отбросив в сторону необъяснимые служебные вопросы, неразлучные напарники продолжали небыстрый путь (проселочная дорога изобиловала то ямами, то канавами, и двигаться приходилось на второй, как максимум, третьей, но изрядно пониженной передаче), говоря на отвлеченные темы, к примеру: «Чем после работы вчера занималась?» – «Продолжила косметический ремонт выделенного мне дома: надоело ютиться в непривлекательной "сраче"». – «И как успехи – уже закончила?» – «Куда там, я только еще начала. Если ты помнишь, у меня невзрачная кухня, неприглядная комната, немногочисленное присутствие мебели, где на память приходит непритязательная кровать, пара-тройка простецких табуреток, старенький холодильник, приготовительный стол да разве еще платяной и посудный шкафы, приобретенные лично мной и поставленные в хлипкой избушке ни многим ни малым, а ровно неделю назад. Хотя… говоря по правде, оно и не хуже: не приходиться лишний раз напрягаться и чего-то тяжелое двигать». – «Позвала бы на помощь?» – «Справлюсь сама: у тебя жена невероятно ревнивая!» Вот так, неторопливо, за шутками, прибаутками, они приблизились к деревне Мучино и сразу же направились к респектабельному особнячку, принадлежавшему покойному окружному лесничему.