— Может быть, вы оставите мальчика в покое? — поинтересовался Скрипач. — Нам давно пора поговорить, Барри...
Но в ступоре мастер Стук был лишь считаные секунды.
— Хватит разговоров, старый шут! — заорал он. — И вы все, придурки, — назад! Прочь с дороги! Я не шучу! Повторяю с дороги — прочь! Если не хотите узнать, какого цвета мозги у вашего поганца!
Теперь ствол упирался Орри прямо в затылок. Андроиды нехотя отступили в сторону — на шаг-другой.
— Слушайте, господин Стук, — вступил в ход переговоров Ким. — Не валяйте дурака. Если вы застрелите мальчонку или хотя бы попытаетесь это сделать, то и двух шагов не уйдете с этого места!
— Ты даже не знаешь, дурень, — хрипло выкрикнул Барри, — кого ты хочешь напугать своей хлопушкой! Да ты даже не представляешь, что с тобой сделают в городе, если хоть волос упадет с моей головы!
— Это будет уже моей проблемой, — парировал его угрозу Ким. — И вряд ли — вашей!
Он старался выглядеть как можно более спокойно, но вид его малолетнего клиента, находящегося на волосок от смерти, заставил его голос слегка дрогнуть. Слишком много надежды было в устремленных на него и на Нолана глазах малька.
— Давайте поговорим спо... — продолжил он было.
Но тут процесс переговоров принял совершенно неожиданный оборот. С тропинки, нависающей над заросшей кустарником галереей, с трехметровой высоты на спину Мастера — точнее, на расположенную пониже спины часть его тела — обрушилось нечто. Нечто злобно рычащее. Нечто наделенное острейшими когтями и не менее острыми зубами Нечто, готовое положить свою жизнь за спасение попавшего в беду друга. Озверевший от гнева Брендик — собственной персоной!
Мастер чуть не выронил пистолет, рухнул на колени и заорал нечеловеческим голосом. Затем принялся кататься по земле, пытаясь освободиться от обрушившейся на него напасти и беспорядочно паля в белый свет, как в копеечку, в попытках поразить вцепившегося в его кормовой отсек пса.
И андроиды и Ким тут же рухнули ничком на землю, чтобы не стать жертвами выпущенных наобум пуль. Один только Скрипач остался стоять выпрямившись. Видимо, он и впрямь был заколдованным. Или считал себя таковым. Агент на Контракте — надо отдать ему должное — первым поднялся на ноги, как только пальба смолкла.
Мастер Стук стоял на коленях, дико озираясь и сжимая в одной руке здоровенный ствол, а другой машинально придерживая серьезно пострадавшие в своей деликатной части брюки. Ни Орри, ни Брендика окрест видно не было.
Зато на месте действия появился новый персонаж — уткнувшись носом в кусты, чуть поодаль от края каменистой галереи неподвижно белела нелепая, закутанная в мятый плащ фигура. Голову фигуры украшала смахивающая на гриб шляпа, а шляпу эту — выразительная дыра. Дыра подозрительно дымилась. Содержатель Подземных Театров уставился на эту фигуру, как на привидение.
— Хью-ю-ю... — растерянно произнес он, делая шаг по направлению к своему неподвижному партнеру. — Хью-ю-ю... Фрогги...
И растерянно посмотрел на все еще зажатый в руке пистолет.
Ким подошел к нему, решительно отобрал еще не разряженную до конца пушку и отдал ее Скрипачу. Затем наклонился над Фрогмором и осторожно перевернул того лицом вверх. Все оставшиеся на скальной площадке сгрудились вокруг. Агент снял с фармацевта пробитую насквозь шляпу и вздохнул с облегчением. Объем черепной коробки пострадавшего оказался достаточно мал, и его ранение можно было скорее назвать ссадиной, чем входным отверстием. Кто-то из андроидов тут же протянул Агенту тюбик с репарирующим гелем. Когда первые капли целебного препарата коснулись черепа Фрогмора, тот, морщась, открыл глаза и выкатил их, словно рак при виде кастрюли с бурлящим и уже благоухающим укропом кипятком.
— Хью... — теперь уже не с растерянностью, а с нарастающим озлоблением вопросил Барри. — Какого черта, Хью? Какого черта ты отпустил эту зверюгу?
— Он... Она... — простонал Фрогаор. — Попробовали бы вы сами побыть наедине с этой тварью... В закрытом каре...
— Ты нагло врешь! — прошипел Мастер. — Ты просто пустился по моим следам! Хотел пронюхать, как сложатся дела. А пса просто не смог удержать. Так ведь?!
Фрогмор обессиленно закрыл глаза и погрузился в полуобморочное состояние. Или искусно имитировал таковое. Во всяком случае, давать ответы на вопросы своего грозного компаньона он не собирался.
— Вот что, — решительно определил Скрипач. — Вам повезло, господин фармацевт. Нам просто не до вас. Убирайтесь отсюда подобру-поздорову. Лучше всего забейтесь в тот кар, на котором сюда прикатили, и дожидайтесь конца представления. Так будет безопаснее для всех.
Фармацевта как ветром сдуло.
— А этого борова, — старик бросил недобрый взгляд на мастера Стука, — придется связать получше и оставить где-нибудь здесь, поблизости. Разберемся с ним на обратном пути. Сейчас нам надо отыскать Орри...
А Орри тем временем запыхавшись продирался через окаймлявший озеро Трех Водопадов кустарник. Он очень хотел бы остаться там — на скальной галерее — вместе с Ноланом, Кимом и Биримом. И, безусловно, поступил бы именно так. Если бы не чувствовал, что уже не принадлежит самому себе. Его вело к Терминалу его Предназначение. Ну, а еще он понимал — тем самым здравым смыслом, что гнездился теперь в его детском пока мозгу, что пользы от него во взрослой игре взрослых людей решительно никакой. Зато чем скорее он выполнит Предназначение, тем скорее снова станет простым мальчишкой. Мальком, свободным, как все мальки в городе...
Из кустов он выбрался на залитую злым светом Больной Луны прогалину. И замер.
Замерли и те, кого он увидел на ней.
Элен и Бэзил, не сговариваясь, дружелюбно растопырили руки и двинулись ему навстречу.
— Господи, как я волновалась за тебя, малыш! — с пафосом воскликнула Каманера.
— Как мы переживали за тебя! — в унисон ей простуженно загнусавил Бэзил. — Как могло получиться, что этот мерзавец Стук...
— Иди... Иди же сюда... — ласково позвала малька Элен.
Но доверие Орри к роду людскому было уже основательно подорвано за последние несколько суток. Так что вместо того чтобы доверчиво двинуться навстречу своим недавним друзьям, он начал выполнять довольно сложный маневр. Оставаясь повернутым лицом к ним, а спиной к стене кустарника, он начал обходить прогалину по кругу, стараясь приблизиться к тропке, уже напрямую поднимающейся к потокам воды низвергаюшимся в озерцо. Брендик, грозно порыкивая, следовал за ним.
Довольно большой была эта прогалина. Пожалуй, она тянула на звание настоящей поляны. С краю ее ближе к тропе, уходящей к водопадам, высилась одинокая могучая сосна. Точнее — местное смолистое дерево, которое переселенцы с Земли называли именем привычного им растения.
Бэзил и Элен явно страшились потерять так неожиданно. доставшуюся им добычу и тоже не спешили напрямую приближаться к Орри. Они словно приняли условия какой-то непонятной игры в хоровод и, мурлыча что-то ласковое и успокаивающее, двинулись точно так же вдоль зарослей — спиной к ним — в обход освещенной лунным светом прогалины. Так они все втроем и хороводили, пока полностью не поменялись местами. Теперь двое ловцов стояли спиной к чащобе, а их дичь наконец почти достигла начала желанной финишной тропинки.
И тут Каманера тихо охнула.
Она замерла, уставясь в нечто, что она узрела при свете Больной Луны за спиной Орри. Сам Орри, подозревая, что хитрая Элен только отвлекает таким образом его внимание, не торопился оборачиваться. И только когда Каманера, а за ней и Бэзил испуганно отступили в чащу, он чуть повернул голову и скосил глаза, чтобы высмотреть, что там делается у него за спиной.
— Лопни мои глаза! — растерянно воскликнул Рашид.
— Да это же проклятый постреленок — собственной персоной!
Он оглянулся на босса. Волына тоже как зачарованный уставился на хрупкую фигурку, замершую между стеной прибрежного кустарника и цепочкой его — пана Волыны — чопорно, как на похороны, одетых подручных. Было их, пожалуй, побольше дюжины.