Появились в Ростове и добровольцы Деникина. Русские офицеры ходили с немцами по одним и тем же улицам, сидели в ресторанах, запамятовав о войне до победного конца. Донской атаман Краснов завязал с немцами дружбу, получал от них оружие и передавал деникинцам, которые его применяли против большевиков. Осенью немцы в Киеве стали спасать русских офицеров, которых беспощадно убивали петлюровцы. Об этом пишет Роман Гуль, спасённый немцами.
Леонид Зуров, писатель Русского Зарубежья, в своей вещи «Древний путь» рассказывает, как в феврале 1918 с фронта возвращается на родную Псковщину вольноопределяющийся. Из усадьбы его родителей крестьяне забрали хлеб, неподалёку убиты отставной пристав и его жена. Вчерашний фронтовик, его отец и мать, спасая свою жизнь, бегут. Куда? В Псков, взятый немцами по условиям Брестского мира. Там спокойно.
В апреле 1918 немцы заняли Крым и быстро пресекли грабежи, обратили в бегство разгулявшихся краснофлотцев. Очевидец, подполковник 6-го Морского полка и Пограничной стражи Н. Н. Крищевский, в своих воспоминаниях пишет, что убийцы с награбленным добром лезли в транспорты, наполняя их свыше меры.
В Крыму советская власть содержала под стражей в имении Ай-Тодор вдовствующую императрицу Марию Фёдоровну, в Чаире – великого князя Николая Николаевича, в Дюльбере – других великих князей и близких им людей. Уже упомянутый мною вел. князь Александр Михайлович отметил в «Книге воспоминаний», что начальствующий над стражей матрос хорошо относился к арестованным, защищал их от желавших с ними расправиться негодяев из Севастопольского совета. Когда в Ялту вошли немцы, матрос попросил вел. князя вступиться за него.
Александр Михайлович пишет, что никогда не забудет изумления прибывшего в Дюльбер немецкого генерала, которого он попросил оставить отряд матросов для охраны Дюльбера и Ай-Тодора. «Он, вероятно, решил, что я сошел с ума. «Но ведь это же совершенно невозможно!» – воскликнул он по-немецки, по-видимому, возмущенный этой нелогичностью. Неужели я не сознавал, что Император Вильгельм II и мой племянник Кронпринц никогда не простят ему его разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих ужасных убийц? Я должен был дать ему слово, что я специально напишу об этом его Шефам и беру всецело на свою ответственность эту безумную идею. И даже после этого генерал продолжал бормотать что-то об этих русских фантастах!»
(Кронпринц Германский и Прусский Фридрих Вильгельм Виктор Август Эрнст Прусский (Вильгельм III), старший сын германского императора Вильгельма II – племянник вел. князя Александра Михайловича).
Каково: никогда не простят разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих ужасных убийц.
Может ли что-либо более ярко показать, как Вильгельм II и германский кронпринц относились к членам семьи Николая II?
Бывший также в Дюльбере Феликс Юсупов записал о времени после прихода немцев: «Старики вздыхали с облегчением, но все ж и с опаской, а молодежь просто радовалась жизни. Радость хотелось выплеснуть. Что ни день, то теннис, экскурсии, пикники».
Немецкие принцессы
Русские историки писали, что Вильгельм II мог надавить на большевиков, и отрёкшийся Николай II с семьёй был бы передан Германии, однако-де кайзера более интересовало получение зерна и другого продовольствия из России. Но почему должно было быть иначе, когда население воюющей Германии голодало? Да и не получалось у неё «надавить» при тяжёлом положении на Западном фронте – в 1917 году в войну против Германии вступили США.
Главное же: почему вообще кайзер должен был вступаться пусть за своего двоюродного брата, но такого, который вызвал войну с Германией и который предал сотни тысяч немцев, чьи предки доверились его предкам и переселились в Россию?
Другое дело – семья отрёкшегося царя, она не виновата. Александра Фёдоровна в письме к фрейлине Вырубовой от 3/16 марта писала: «Такой кошмар, что немцы должны спасти всех и порядок навести. Что может быть хуже и более унизительно, чем это? Принимаем порядок из одной руки, пока другой они все отнимают. Боже, спаси и помоги России!» (Оказывается, это немцы всё отняли у царя и его семьи. – И. Г.)
Следователь Николай Соколов в книге «Убийство царской семьи» пишет, что уполномоченный московской монархической группы Нейдгардт в конце апреля 1918 встречался с германским послом графом Мирбахом, который сказал, что «судьба русского царя зависит только от русского народа. Если о чем надо думать, это об ограждении безопасности находящихся в России немецких принцесс».