И вот уже Хали-Гали вынес из дома небольшой ящик и начал доставать оттуда книги, поясняя:
– Это у нас в войну учительница жила. Одинокая. Страшно культурная была женщина. Умерла. Книжки остались, посуда... Книжки я смотрел, а посуда вся мелкая, я из мелкой не ем. Щей не нальешь, а картошку если растолочь, через края тоже валится... Прямо она плоская какая-то, эта посуда.
Корытников, рассеянно слушая, складывал книги на крыльце, они его не заинтересовали. Но вдруг в очередную вцепился, раскрыл и ахнул:
– Мама ты моя!..
Отложил книгу, достал тарелки. И опять ахнул. Вот тарелка с надписью «Вся власть Советам!», на ней человек с красным флагом. Вот вторая, тоже с надписью: «Долой неграмотность!» Рисунок: женщина с большой тетрадью под мышкой. Корытников посмотрел на обороты тарелок, лихорадочно еще поискал в ящике, но там больше ничего не было. Однако и то, что нашлось, на него сильно подействовало. Он хватал то книгу, то тарелки и все повторял со слезами на глазах:
– Мама ты моя... Мама... – и вдруг само вырвалось: – Это же мама моя, дедушка!
– Где? – заглянул в тарелку Хали-Гали.
– Я полжизни это искал! Думал, ничего от нее не осталось! И вот... Спасибо тебе, что сохранил... Мама... Спасибо за твой последний привет!
Хали-Гали не мог уразуметь:
– А когда же ты родился? И где? Она почти сразу после войны умерла, у нее детей не было.
Корытников огляделся и зашептал:
– Я тебе скажу, но учти – никому! Я внебрачный ребенок, понимаешь? Она скрывала, что я у нее родился. Ты молчи, дед, про это, очень тебя прошу.
– Я-то промолчу... Но опять же, как-то ты не выглядишь... – искоса глянул старик на Корытникова, смущаясь своих сомнений.
– А ты знаешь, что такое пластическая операция? – закричал Корытников, утирая слезы. – Полностью меняется внешность! На самом деле мне под шестьдесят! Серьезно говорю! – Он поцеловал тарелки. – Дед, ты мне позволишь взять это? Только две тарелочки и книжку? На память?
– Да бери. Тарелки, я же говорю, мелкие. А книжку эту я читать не сумел, она стихами, а меня от стихов как-то скучит.
– Спасибо, дед! Спасибо! – Корытников вытер глаза и достал из портфеля отрывной календарь. – Вот – скромный подарок. Спасибо!
И пошел к машине. Хали-Гали, посмотрев на календарь, крикнул ему вслед:
– Да он же за прошлый год!
– А ты на дни недели не смотри, смотри на числа! – посоветовал Корытников. – И все будет правильно! Будь здоров!
– Будь здоров! – пел Корытников в машине на мотив гимна из рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда». – Будь здоров! Будь здоров! Будь ты здоров, будь всегда здоров! – И достав огромный, допотопный мобильный телефон, нажимал на кнопки. Услышал ответ, закричал:
– Васильев? Здравствуй, хороший мой! Тебя тарелочки Щекочихиной интересуют? Две штуки. В идеальном состоянии! А Хлебникова второй том из питерского пятитомника? Я помню, что тираж две тысячи! Но с автографом их не две тысячи, согласись! С его автографом! Клянусь!.. Где? Да городок один в соседней области. Я о тебе как раз и думаю, родной мой! Я же знаю, что тебе нужно! Так что – готовь деньги. Много не возьму, а мало дать – сам постесняешься! Будь здоров!
После трудов праведных Корытников подъехал к реке, искупался, расстелил на траве походную скатерть, стал закусывать тем, что у него было. А неподалеку сидел с удочкой Ленька, сын Льва Ильича Шарова.
Корытников залез рукой в портфель, достал оттуда водный пистолет и позвал:
– Эй, пацаневич! Иди сюда!
– Чего?
– Иди, что покажу! Не бойся, пацанидзе!
– А я и не боюсь.
Ленька подошел, Корытников попрыскал из пистолета тонкой струей:
– Нравится?
– Ну.
– У меня еще много чего есть! – похвастался Корытников. – Могу подарить. А скажи, пацаненко, у вас в доме старинные вещи есть?
– Нету. У нас все новое.
– Прямо все?
– Все. И дом новый.
– Неужели? А кто же твой отец?
– Он тут самый главный.
– Тогда ясно. Жаль, что нет ничего старого. Смотри, какой пистоль замечательный!
– Очень надо! – сказал Ленька. – У меня настоящий есть.
– Врать-то!
– Есть, говорю.
– Отцовский?
– Собственный. Ну, то есть нашел.
– Ага, представляю. Ладно, пацанятина, иди лови рыбку.
Ленька не пошел ловить рыбку. Он убежал и через пять минут примчался с чем-то, завернутым в тряпку. Развернул, достал оттуда пистолет:
– Видали?
– Ну-ка, – протянул руку Корытников.
– Нет уж, нет уж! – закричал Ленька, отскакивая.
– Да я только посмотреть. Хорошая подделка, прямо как настоящий.
– Он настоящий и есть! Нате, только осторожно!