Все будет уруру
Учеба маленькой лесной девы
Пролог
Усталое солнце печально освещало залитое кровью поле Последней битвы. Поверженное тело Хранителя мира отдавало последнее дыхание жизни своему миру, плоть и кровь, в последний раз согревая его теплом любви.
Последнее творение Хранителя — могущественные элькрины. Как жаль своих любимых заблудших детей! Он вложил в их создание слишком много сил и сердца, и они стали бременем мира. Тяжело, когда любимые дети платят за твои ошибки… Может, стоило пересоздать их заново, а не вводить суровые правила? Они такие несовершенные и такие любимые… Теперь уже поздно. Хранитель закрыл глаза, окончательно сливаясь с тканью мира.
Элькрины ликовали. Теперь никто не заберет у них самое дорогое. Теперь мир станет свободнее. Теперь не нужно платить за свою жизнь, теперь нет никаких ограничений. Жизнь станет лучше.
Но ликовали не только элькрины. Ослабленным миром интересовалась совсем иная, дремавшая во тьме сила. Как давно он ждал! Хранитель больше не сдерживал его. Он был свободен.
Что ж. Настало время выбраться из тени и наконец получить свое.
Бедный старый Эрвилессин!
Молодой рыжий мужчина в насквозь промокшей от пота и крови охряной рубахе устало улыбнулся:
— Это победа, брат! Ты никогда не умел веселиться, но сегодня просто обязан это делать! Мы выжили! Ты вернешься к своим исследованиям, а я наконец-то женюсь на Ми! Мы свободны!
— Это только начало, Ог. Смерть Хранителя серьезно скажется на хрупком балансе нашего мира. Теперь его поддержание всецело легло на наши плечи, — угрюмо ответил светловолосый друид в разодранном изумрудном плаще.
— Крин, ну давай сегодня не будем об этом! Давай найдем Ми, у меня на нее серьезные планы! Мы заведем в твоем лесу столько детей, сколько там водится твоих кошек! Вот тебе и баланс! — Ог похлопал друга по спине и расхохотался.
— Смотри не надорвись, — вздохнул Крин.
— Все ради поддержания баланса! — подмигнул Ог.
Друзья смотрели, как от тела Хранителя распространяется живительная энергия, проращивая в их падших товарищах новые деревья. Очень скоро поле Последней битвы превратилось в молодой лес.
— Их ждет прекрасная новая жизнь, — наконец улыбнулся Крин.
— Как и нас с тобой! Пойдем скорее! — Ог потянул друга.
— Пойдем.
Двое отвернулись и побрели прочь, пытаясь разогнать неприятный осадок на душе, который не скрыть ни напускной веселостью, ни размышлениями о свободе. Было ли правильно идти против последнего из создателей Эрвилессина? Почему загнанный в ловушку Хранитель не сопротивлялся, только плакал? Его полные вины и сочувствия глаза проникали в самую душу, и элькрины завороженно застывали, прорастали изнутри, умирая с безумным восторгом на лице, словно не замечая боли. Разве можно назвать слезы оружием? И почему эта жуть кажется такой естественной?
1.1. Встреча
Мягкие лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву Красного Леса, старого, как сам Эрвилессин¹, и освещали небольшой деревянный дом. Мужчина в темно-сером плаще общины Кона² подошел к дому старого друга и остановился, задумчиво разглядывая его. Сколько он уже его не видел?
Вокруг шумно носились дети всех возрастов. Их крики болезненно отдавались в его голове после бессонной ночи. Критир поморщился. На веранду вышла женщина — невысокая, с пышными формами. Белый фартук, повязанный поверх поношенного зеленого платья, выдавал в ней домохозяйку; само платье было чрезвычайно коротким и беспрестанно теребилось ее пухленькими пальцами. Золотистые волосы, собранные в легкий узел, немного растрепались и выбились из-под платка. Она улыбнулась и приветливо помахала гостю:
— Привет! Проходи.
— Приветствую, Ми! Благодарю за гостеприимство.
Критир наклонился и прошел в полутемную гостиную. В комнате царил хаос: на потрепанном ковре повсюду валялись подушки, одежда, игрушки, листки с записями и Ловы знают что только еще. Критир поморщился и присел на одну из многочисленных подушек на ковре.
Старый друг не заставил себя долго ждать — вышел, утираясь прямо на ходу. Немного встрепанный и, казалось, еще более рыжий, чем раньше, румяный и веселый… Ничуть не изменился!
Отбросив куда-то полотенце, друг расплылся в улыбке, обнял Критира, похлопав по спине, и жестом пригласил за стол:
— Приветствую, брат! Что же привело гениального служителя Кона в наш скромный дом, да еще и в такую рань?
— Приветствую, Ог. Я ищу себе ученика.
— О-хо-хо! Столько не виделись, а ты, как всегда, сразу к делу! Неужели и такого затворника, как ты, вынудили наконец это сделать? Н-да, тяжелые настали времена… Ну что ж, приглашение от тебя — большая честь для меня. Пойдешь выбирать?