— Посмотрю.
— Счастливо, — отозвался Глава и прервал связь.
Критир пролистал книгу и брезгливо выронил ее на пол. Учение включало в себя огромный раздел по пыткам с иллюстрациями, скромно названный «методы сбора информации». Не то чтобы Критир раньше такого не видел, но материал преподносился как «познание собеседника через любовь». Глава прав, Учение точно писал безумный лич! Кто еще мог придумать такое?!
За время службы Эрву³ Критир сталкивался с весьма разнообразными представлениями о любви, но нечто настолько извращенное видел действительно впервые. Даже личи не заходили настолько далеко в своей «любви» к плоти и крови живых. Ист⁴ оказался действительно странным. Похоже, за тысячи лет этот Лов действительно неслабо тронулся умом.
Критир спрятал книгу в столе в спальне, подальше от глаз любопытной ученицы. Лечить неокрепшее сознание от психологических травм в его планы не входило. Уж лучше пусть его работы смотрит, если на то пошло. Он взял пухлую белую папку с рисунками из верхнего ящика стола и пролистал. Ох, сколько славных воспоминаний! В общем-то, Ни не сможет найти здесь чего-то особенно странного. По крайней мере, на его вкус. Просто обнаженные девушки. Критир переложил папку рядом с мольбертом на видное место. Если любопытная девчонка и залезет к нему, точно отвлечется на некоторое время на работы и не наткнется на мерзкую книгу.
Он вспомнил себя в возрасте Ни. Может быть, ей уже пора знать о таком? Не-не, начнет еще чудить, как сегодня. Как бы странно она себя ни вела, спать с детьми он точно не планировал. Он же не как этот… Критир поморщился, отгоняя воспоминания. Может быть, навестить заповедный лесочек? Подумав о возможности встретиться там со старыми знакомыми, лишившими его имени, он отказался от этой затеи. Жил же нормально, но внезапно нафантазировал себе!
Критир отогнал лишние мысли и вернулся в сад. Ни уперто тренировала технику усиления, но получалось из рук вон плохо: она явно устала и растеряла концентрацию.
— Ни, пойдем ужинать. Передохнешь немного, завтра лучше получится.
— Я не голодна, — отозвалась она.
— Мне в любом случае Глава работы подкинул, я не смогу последить за тобой.
— Я сама позанимаюсь.
— Только не практикуй ничего нового без меня, хорошо? — попросил он.
— Ладно.
Критир взял питательный плод, чай и ушел в спальню. Он привычно высосал мякоть плода и выкинул в землю под окном его остатки, неторопливо зажег лампу и опустился в кресло. Надо работать. Критир пригубил чаю и достал книгу в серебристо-сером переплете.
Глава не обманул: книга и вправду написана как-то странно. Будто бы ее переводили, но не были уверены и расписывали несколько вариантов. Все они имели смысл и будто дополняли друг друга в следующих абзацах и главах. Читалось очень тяжело, напоминало бред сумасшедшего.
«Если гости отказываются понимать, нужно объяснить, зачем это нужно. Мы учим любви и взаимопониманию, мы учим жить семьей. Нужно помочь уяснить каждому, что в семье нужно слушать старших, ради всеобщего счастья в новом мире». Критир поморщился, понемногу начиная улавливать смысл: Ист говорил о пленниках. Следующий раздел с иллюстрациями, как именно «гостям» можно объяснить доходчивее, исследователь брезгливо пролистал.
«Мы заботимся о семье. Убежища должны быть безопасны, как лоно матери. Гости бывают неразумны, словно дети, поэтому нужен присмотр за ними: они могут попытаться бежать в опасных местах. Мы должны заботиться о них и ограничивать свободу для их же блага, не забывая о том, что счастье создано для всех, и наш долг помочь познать его другим». Критир сначала не понял, что имелось в виду под приведенными ниже заклинаниями и чертежами приспособлений «для безопасности и заботы», и только вникнув в значение рун, поморщился. Сдерживающие оковы, заглушающие связь с Ловами заклинания, сокрытие…
Ист⁴ учил сектантов извращенному пониманию семьи через служение общине и ему лично как покровителю, любви через боль и заботе через явное насилие. Основной идеей сквозила месть всем угнетателям и миру ради спокойной счастливой «семейной» жизни для всех в новом мире. Автор учения безнадежно болен!
Пролистав идеологическую часть, Критир перешел к краткому описанию рун и моделей заклинаний. Ожидаемо много посвящалось техникам сокрытия, заклинаниям, подчиняющим сознание и подавляющим волю, а также коварным атакующим, в большинстве своем жутким проклятиям. Ну да, прятаться, искать жертв, атаковать исподтишка — этим они и были известны.