— Да, вполне, — вздохнул Критир и сел, потирая лоб.
Ни с облегчением выдохнула. Всего лишь спал. И что это его днем сморило? Она невольно осмотрела место вокруг. Прорыв затянулся, но дома так и не появилось. Остались только мамины любимые кусты жасмина вокруг. Ни украдкой утерла непрошеные слезы под капюшоном. Она уже взрослая, нельзя плакать. Ни перевела взгляд на бледного как смерть Учителя, смотрящего тяжелым взглядом перед собой. Наверное, отдача мучит — такой большой разлом стянул! Точно, ее спать тянет даже от простейших заклинаний, а тут… Посидев еще немного, он поднялся, опираясь на посох, протянул руку и позвал:
— Пойдем.
Ни молча вложила свою ладонь в суховатую крупную руку Учителя и последовала за ним, изо всех сил стараясь не оглядываться назад. Рука успокаивала. Теплая и надежная. Любой прорыв закроет!
12.1. В убежище общины Эйрола
Гай сидел на казенной постели и безрадостно жонглировал ножами. Это всегда успокаивало его раньше, но сегодня он никак не мог выкинуть из головы произошедшее. Прорывы он видел и раньше. Но они всегда были далеко и казались всего лишь небольшими трещинами, вряд ли способными навредить. До сих пор до конца не верилось в произошедшее: Гай не видел не только дом, но и щепки от него, и пропавшую семью тоже. Может быть?..
Он ушел глубоко в лес тренироваться на всю ночь, но под утро его прервал треск и дрожь земли со стороны дома. Когда он прибежал, то увидел только отца, который пытался найти что-то возле прорыва и даже прощупывал внутри, обжигая оскверненной энергией руки. Отец только хмурился и сказал идти просить жилья в убежище. Гай не спрашивал, чтобы не попасть под горячую руку, только выслушал и кивнул. И ушел. Он не имел привычки спорить с отцом.
Но отец в убежище общины так и не появился. Здесь только без вопросов дали комнату в общежитии и велели день поспать. С первым поручением Гай справился блестяще, разве что кошмары снились. Но когда он проснулся в пустой комнате и не обнаружил никого рядом, понемногу стало приходить осознание.
У него больше нет семьи. Нет и не будет. Руки дрогнули. Гай убрал ножи и заревел в подушку. Какой же он тупой, почему сразу не понял? В тонкую стену постучали и ворчливо отозвались:
— Что, горе какое?
— Дома… нет… мама… семья…
— Ну что с тобой будешь делать! — проворчали за стеной и зашевелились.
Вскоре в дверь постучали. Гай нехотя поднялся и открыл, утирая сопли. На пороге стояла статная женщина с волшебным огнем в руках и корзиной, прикрытой платком. Ее осанка была настолько безупречна, а прическа и закрытая одежда аккуратны, что Гай невольно сам выпрямился и неловко поправил смятую форму.
— Потолкуем, сы́ночка, — тепло и вместе с тем безапелляционно заявила гостья.
Парень невольно подвинулся, пропуская ее. «Сы́ночка? Сколько же ей лет?» Гай неловко почесал нос и пригляделся. Красивая очень, не разберешь возраста. Ну сы́ночка и сы́ночка. Гостья установила волшебный огонь в подставку на стене, разожгла поярче и села за стол. Гай внезапно осознал, что настолько удивлен, что уже и не плачет.
— Меня зовут Чи, соседями будем, — гостья достала из корзины несколько лепешек и молоко.
— Гай, — он неловко сел за стол с другой стороны и вопросительно посмотрел на гостью. В животе забурчало.
— Ешь-ешь! Знаю я, что Гай, малыша Ога старшо́й, — Чи придвинула еду ближе, и Гай набросился на лепешки.
Чи достала из корзинки вышивку и начала ловко орудовать иглой, поучая.
— Здесь работу опасную дают. Основная твоя задача — выжить, понял?
— Угу, — кивнул Гай с набитым ртом.
— Скоро некогда плакать будет, сейчас в секту отправят. Хорошо поешь, соберись и обдумай, как будешь прятаться.
Гай чуть лепешку не выронил. Ему, конечно, сказали выспаться, чтобы вечером пойти на задание, но… в гнилую секту?! Неужели ничего другого нет? Он поспешно доел, выпил молоко и утер губы. «Ну же, выше нос! У меня еще есть, что защищать! Малышка Ни должна быть в порядке. Навещу ее, как будет время. Мы теперь остались одни…»
— Спасибо, Чи.
Не в характере Гая было долго грустить и много думать. В секту так в секту. Такое же задание, как и те, что он привык выполнять, еще пока жил дома. Он достал из сумки ремни с ножнами и начал пристегивать все, что он обычно носил.
Чи сложила вышивание и похлопала его по спине. Гай вдруг заметил возрастные морщинки на ухоженной шее, когда женщина вот так запрокинула голову. «Ей что, за триста?! Хорошо сохранилась старушка… Неудивительно, что она отца малышом называла!»
— Береги себя, сы́ночка.
— Спасибо, красавица, — он подмигнул соседке.