Альба, слушавшая краем уха о «встречах с ведущими сталийскими магами» едва воздухом не подавилась.
«Да с чего? Мы просто едем узнать, как там все устроено, и…»
«Не хочу тебя разочаровывать, но в первую очередь магистрантов в такие поездки привлекают для того чтобы соблазнить на перевод, а если не получится — то на какое-нибудь вне университетское или пост-университетское сотрудничество, аспирантуру ту же. Да, будет и обмен опытом, да, с вами будет комфортнее первому курсу, который тоже кстати едет с прицелом на возможный перевод — но все же это, в некотором роде, обмен возможными кадрами».
Альба невидящим взором уставилась на сцену, на которой ректор, последний из выступавших, коротко обобщал все сказанное, подчеркивая, что совсем скоро к остающимся в стенах факультета присоединятся иностранные гости, с которыми можно дружить, общаться, обмениваться опытом, и прочее, прочее, прочее. Теперь все это предстало перед ней в несколько ином свете.
А ведь логично… Как еще они могли бы узнать о возможностях дальнейшего обучения или даже карьеры в соседней стране? Не буклет же сталийцам присылать, в самом деле?..
Да и, строго говоря, был один нюанс — Альба, если закончит магистратуру и решит продолжить обучение или исследовательскую деятельность, стать аспирантом в Зеленом сможет только как маг общей практики, для менталистики придется идти или к целителям, или к военным… А без аспирантуры в тех же Искателях она дальше лаборанта не продвинется.
Пришедшая поежилась. Она, вообще-то, не хотела никуда уходить, потому и поступила в магистратуру без раздумий. Потом что-нибудь придумает, может и правда на факультете останется. Общая практика — тоже неплохо, возьмет себе смежную с менталистикой тему какую-нибудь, да и все. Она не горела желанием переходить в другие учебные заведения Избора, и подавно не хотела учиться в другой стране. Пусть пообещают хоть аспирантуру, хоть трудоустройство, хоть все блага мира.
«Я там не останусь!» — вышло чуть более эмоционально, чем должно быть.
Еще не поздно же отказаться, так?
«Если будешь контролировать свои порывы и не согласишься на сомнительные предложения — то не останешься».
Альба вновь уставилась на магистра. Точнее, на его затылок.
Они что — правда должны все там остаться? Серьезно?
«Прекращай паниковать, — откликнулась наставник, — было бы так — никто бы вас не отпустил. Вам лишь могут дать выбор, вот и все. И то, может быть, я ошибаюсь. Но с тем, чтобы быть внимательнее, особенно с ле Гаем, я серьезно. Он политик, и если он решит, что от какой-то инициативы Алисия и алисианское образование выиграет, то может начать расхваливать какое-нибудь предложение от местных или склонять к чему-нибудь. Ты-то и носительница Огня, и Пришедшая, и менталистка, и владелица висла — в общем, значимая особа, а де Стен — все-таки потомственный некромант, пусть и выучился на стихийника, и ваше участие может повысить ценность нужной инициативы. Просто смотри в оба и если сомневаешься хоть в чем-то — спроси меня или хоть кого-нибудь. Я дам усилитель, сможешь прокинуть контакт, если там Отсечения нет, или во снах встретимся. И за остальными следи по мере сил — мало ли что. Я не говорю, что сталийцы непременно что-то замыслили, но они своего не упустят наверняка, а вы будете без поддержки, так что придется смотреть друг за другом и опираться самим на себя. Ну и в дипломатические скандалы постарайтесь не встрять».
Альба посмотрела на вернувшийся от близнецов лист, где на ее основу было криво и неправильно дорисовано остальное плетение. И ведь эти двое возьмут же с собой свои «костюмы-невидимки»… Потом она перевела взгляд на первокурсников, которые были какими-то напряженными и словно бы маленькими. Ректор начал представлять каждого из «отъезжающих» — и Альба против воли задержалась на испуганной донельзя девушке с заплетенными в необычные косы волосами. Кажется, именно она была иномирянкой… И едва ли эта девушка, да и остальные первокурсники, только семестр проучившиеся в университете, будут сходу комфортно себя чувствовать в другой стране с другими порядками. Альба это хорошо понимала — защищалась она по адаптации к обучению, и многие вещи знала наверняка, как и знала, насколько важной может быть атмосфера в учебной группе.
Пришедшая бросила взгляд на улыбающегося ле Гая, о чем-то беседующего с каким-то из чиновников и даже не смотрящего на своих подопечных, на хмурую Сигурн, на Лоран, выглядевшую так, словно она всем делает большое одолжение, просто сидя тут…