Альба замерла, опустив поводья и почти не дыша. Привычная ко всему худая крестьянская лошадка продолжила путь вверх по горной дороге, пока Пришедшая, едва не разинув рот, рассматривала самый настоящий древний замок, укрытый многоцветным переплетением чар. Ее, прожившую двадцать лет из двадцати пяти в окружении асфальта, стекла и бетона, старая крепость впечатляла. К Черному Замку в Изборе Альба уже привыкла, хотя висящая над столицей Алисии громада все равно внушала трепет. Но хотя резиденция королей и здание Горной Академии были, кажется, построены из одного материала, столичное строение много раз изменялась, превращаясь из укрепления в место управления страной. Замок же на перевале как был построен для защиты от неведомой угрозы, так и хранил свою форму неизменной.
«Почему — неведомой?» — долетела до Альбы мысль Теора, сейчас наблюдающего за миром ее глазами. — «Эта крепость возведена во времена освоения континента и войн с нелюдьми. Позднее его не раз использовали люди в войне друг с другом, разумеется, но изначально она должна была выдерживать осады лаятов и сиятов».
Альба уловила еще и не сформулированную, но проскочившую, — или продемонстрированную специально, — наставником мысль:
«И это все ты бы сама знала, если бы прочла исторические хроники».
Ответить на это в целом было нечего. Увы, зимние каникулы Альбы были заняты не подготовкой к поездке в ГАРХ, а сдачей «хвостов» по никак не дающимся ей целительству. Кто очень разумный решил, что практику, специализирующемуся на менталистике, нужно дать в нагрузку смежную специальность, да побольше, побольше… Хотя, судя по рассказам Амири, целителям тоже доставалось от необходимости учить менталистику. И ладно бы только целительство, пришлось отрабатывать еще кое-что с поставленного авансом зачета по углубленной ритуалогии, да еще и «военная подготовка», как обозвала про себя Альба инициативу менталиста, отнимала время и силы.
Вообще-то она честно собиралась прочесть не только общую информацию о Горной Академии, но и историю постройки Замка-на-Перевале. Но близнецы-теоретики развили бурную деятельность, еще и ле Гай взялся «знакомить» магистрантов с первым курсом, бестолково и бессмысленно — и в итоге Пришедшая отложила все это на перелет. Однако во время него с ней связался менталист, воспользовавшийся тем фактом, что в Алисию сталийская делегация еще не приехала, и устроил опрос, по, кажется, вообще всему пройденному. Куда более пристрастный опрос, чем был летом на экзамене… И пока остальные поднятые до рассвета адепты кто спал, кто читал, кто болтал, Альба невпопад отвечала на вопросы и демонстрировала ментальное выполнение ментальных же схем.
«Потом спасибо скажешь», — передал Теор, в очередной раз продемонстрировав, что даже ее за пять лет хорошо вроде бы выстроенная защита для него преградой не была. — «Вообще-то барьеры есть»,– отозвался на новую мысль менталист, — «но как только ты рассредоточиваешь внимание и отвлекаешься на эмоции, они истончаются. И я об этом уже говорил».
Говорил, и не раз. Альба попыталась сосредоточиться и укрепить защиту, не пропускавшую во взаимодействие лишних образов. Сил даже на очень энергоемкие плетения ей хватало и более-менее сложные узоры она научилась воспроизводить, но вот с некоторыми вещами, важными для менталиста, все еще возникали проблемы. Особенно там, где нужно было спокойствие, уверенность и вот это все прочее.
И вроде пять лет в университете за плечами, а все равно у Альбы периодически возникало ощущение, что Теор, проучившийся ведь, по сути, больше всего на три года, имеет несравнимые с ней возможности.
«Практика», — отозвался наставник. — «Жизненный опыт и практика. Я способен общаться с тобой и заниматься приготовлениями к встрече делегации», — хвастовства в этом не было, просто констатация факта, — «и ты научишься. Если будешь уделять внимание менталистике, а не сомнительной безопасности разработкам бывших гильдийцев».
Альба повернула голову, отрываясь от очень медленно, но приближавшегося Замка-на-Перевале, и осматривая тех, с кем предстояло провести полгода на новом месте. Впереди, на неспешно ехавших повозках, разместились первокурсники, сопровождающие и пара местных магистров, а следом по двое в ряд ехали магистранты. Замыкала колонну поджарая черноволосая всадница, носившая на одежде гербы ГАРХ.
Рядом с Альбой шаг в шаг шла лошадь Амири, позади кони несли на себе Свена и Жана, за которыми, постоянно переговариваясь, ехали Кай и Грен, опять нарядившиеся совершенно одинаково — в этот раз их можно было различить только по цвету шапок. Вот от кого точно можно ждать участия в каком-нибудь международном скандале — близнецы привезли с собой «сбруи», как обозвал «артефакты полной скрытности» Свен, и даже, судя по тому что видела Альба, официально все задекларировали.