Чилден-гномы походили на своих чистокровных сородичей так же мало, как дамские породы собак на охотничьи. То есть рост примерно тот же, а вот комплекцией чилдены пошли уже в лепреконов: сухенькие, жилистые и проворные. Зато бороды уважали не меньше гномов, носили их с достоинством и обожали изобретать новые стрижки и окрас. У стоящего рядом борода была квадратной формы и с совершенно потрясающим цветовым переходом из пламенно-рыжей в оттенок красного дерева.
— Так что, лапушка, желаете чегось купить или зря звали?
Вот! Ни слова обиды или возмущения, что я осмелилась примерить личину чилдена. Обожаю деловой подход!
— Желаю купить маршрут. — Я выложила на стол карту Карагата.
Пусть меня и загребли на военные учения, отступать от изначальных планов я не собиралась.
Карта мне досталась хорошая, на ней все местные портальные были отмечены, но мне нужна была та, где штатный маг закрыл бы глаза на личность перемещающегося.
— Маршруты нынче подорожали. — Убедившись, что я всё-таки клиент, чилден сел ко мне за стол. — Главнокомандующий лютует, приказал отслеживать, кто, куда и по какой надобности отправляется.
— Разве это может остановить хозяев Пути?
— Нас — нет, — усмехнулся чилден и заломил такую цену, что мне пришлось ответить:
— Монетами только двадцать процентов, остальное отработаю.
Чилден невозмутимо кивнул, он уже знал, что я маг-иллюзионист.
— Увольнительные в военной академии редкость, зато по субботам — день посещений. За месяц вернёшь должок, а если чегось толковое намагичить сможешь, то и раньше рассчитаешься.
— Накопители и ограничители — забота клиентов.
— Само собой, лапушка, само собой.
Он быстро развернул карту и ткнул в дом в паре кварталов от военной академии.
— То, что ищешь, находится на чердаке. На первом булочная, на втором живёт сам пекарь с семьёй. Сынишка у него талантливый очень.
— И отчаянный. Кто ж порталы в жилых домах открывает?
— Я же говорил, главнокомандующий лютует. Маршруты нынче дороги. — Чилден замер, как если бы прислушивался. — Цветочница вспомнила, что видела, как в кофейню входила лапушка в тоненьком летнем платьице.
— Спасибо. — Я потянулась к пирожному.
Завтракать следовало быстрее.
Я заглотила целых два пирожных и облизывала пальцы, когда на пороге кофейни появился инкуб. Увидел пропажу, что-то буркнул себе под нос и решительно направился ко мне. Не спросив разрешения, эссир Ройс плюхнулся на стул, сложил руки на столе, немного помолчал, а потом устало выдохнул:
— Довольна собой?
— Не особо. В академию же всё равно придётся ехать.
Инкуб криво усмехнулся, стащил с моей тарелки профитрольку, закинул её за щёку и пробубнил с набитым ртом:
— Хо-ва-ошо, што ты вэто понимаешь… Кх! — Пирожное явно встало поперёк горла.
— Чайку? — ласково поинтересовалась я.
Эссир Ройс призадумался, а потом с заметным сожалением покачал головой.
— Доедай и выдвигаемся.
— Там холодно.
— Я плащ для тебя со склада взял. Пока оформил гхарову уйму бумаг… — Инкуб с осуждением посмотрел на меня.
Так вот почему он задержался. Надумай Натан Ройс доставить меня в место назначения в одном платье, побег бы не состоялся.
— Могла бы и спасибо сказать.
— Спасибо. За завтрак. — Я потянулась к кружке с какао. Оно практически остыло, но всё равно было очень вкусное, вряд ли боевиков в казённой столовой балуют таким.
— За страшненькую обиделась, — лениво протянул инкуб. — А знаешь, что самое странное? Вот смотришь на тебя: мышь мышью, мимо такой пройдёшь и не заметишь, а потом ты выдаёшь такое, что только диву даёшься: и как только не почувствовал, как не предугадал?
— Я вся такая внезапная?
— Вот! — Эссир Ройс наставил на меня указательный палец. — Сейчас ты настоящая и взгляд другой. А остальное лишь маска. Ты учти, Лэсарт, я маг посредственный и чужие личины плохо раскрываю, но в стенах карагатской академии мэтры талантливее меня. Если мышка желает спрятаться, она должна прекращать вести себя как кошка.
— А если мышка хочет, чтобы её раскрыли? — прошептала я, чувствуя, как сердце отчаянно колотится в груди.
За год я привыкла прятать тоску за фальшивой улыбкой беззаботной нахалки, но сейчас внутри меня всё дрожало натянутой струной. Вероятно, Натан Ройс почувствовал моё состояние. Он внимательно и серьёзно посмотрел мне в глаза, а потом кивнул: