Парадку опять повзводно получали в каптерке, где Черногуров выдавал ее под наблюдением неусыпного ока прапорщика Атосевича. Парадка оказалась обыкновенным темно-зеленым костюмом. Внизу брюк были пришиты шлейки, чтобы штаны не вылезали из сапог, если их нужно было обувать в сочетании с парадкой: для караула, присяги и некоторых парадов. Игорю, как он и сказал вчера Гришневичу, Черногуров выдал парадку сорок шестого размера, зеленую защитную рубашку, темно-зеленый галстук и разную мелочь — заколку для галстука, погоны, петлицы, шеврон и эмблемки. Игорь обратил внимание на то, что и погоны, и петлицы были гораздо более высокого качества, чем у него на хэбэ. Погоны были сделаны из более плотной ткани и к тому же нанесены на картонную основу, петлицы же имели блестящую, желтую, металлическую окантовку, что придавало им гораздо более привлекательный вид. Впервые Игорь получил и шеврон — специальную нарукавную нашивку, рисунок на которой был копией эмблемки и также служил отличительным знаком рода войск.
— Идите и пока все пришивайте, а потом выдадим вам фуражки и ботинки, — объявил Атосевич.
На этот раз Тищенко, наученный предыдущим горьким опытом, пришил все на совесть. Несмотря на сильно исколотые пальцы (эти погоны гораздо труднее проколоть, чем те, которые на хэбэ). Тищенко остался доволен качеством своей работы. Петлицы на парадке пришивать было даже легче — так как у них была металлическая основа, нужно было всего несколько раз попасть иголкой в специальные дырочки. Сложнее всего было пришить шеврон. Пока не пришел Щарапа, никто толком не знал, на каком расстоянии нужно пришивать шеврон. Щарапа несколько секунд подумал и довольно воскликнул:
— Так — вспомнил! Надо согнуть руку и примерить шеврон. Он должен где-то на спичечный коробок быть выше локтя. А чтобы он не кривой был, надо вначале отутюжить рукав и потом точно по линии приложить шеврон. Все это нужно делать на левой руке — смотрите, не перепутайте!
После столь подробной консультации пришить шеврон оставалось лишь делом техники. Но именно «техника» была далеко не самой сильной стороной курсанта. Поэтому Игорю пришлось дважды перешивать капризную эмблему. Можно было перешить и в третий, потому что Тищенко все же чуть закосил шеврон назад, но было просто лень и, так как никто не проверял, Игорь не стал этого делать.
Вновь Атосевич позвал всех в каптерку. Через десять минут второй взвод получил ботинки, носки, фуражки и кокарды к ним. Игорь впервые видел армейские носки и был рад, что они все же есть в армии. Возможность походить в носках и ботинках после месяца в сапогах и портянках была просто потрясающе желанной. Не беда, что все носки были одного зелено-серого цвета и одного трудноустановимого размера. Они показались Игорю самыми красивыми и удобными в мире. Тищенко даже подумал, что своим строгим видом армейские носки больше подходят мужчине, чем их радужно-разноцветные гражданские собраться. Смущало только одно — выдавали вроде бы только по одной паре на все время службы. «Одно из двух — или я прорву их до дыр, или же мы почти не будем ходить в парадке» — подумал Тищенко. Ботинки тоже показались Игорю вполне приличными, хоть и обходились государству сравнительно дешево. Белые нитки, которыми была пришита подошва, ярко контрастировали с черной поверхностью ботинок, как бы подчеркивая их новизну. Ботинки тридцать девятого размера на этот раз нашлись без проблем. Приятный сюрприз ожидал Игоря при получении фуражек. Многие курсанты, почти не задумываясь, заказывали себе большие размеры, а Игорь, ничуть не смущаясь, назвал пятьдесят третий. Фуражка, только что полученная Тищенко, выгодно отличалась от таковых у его товарищей. Во-первых, она была из более темной ткани, которая к тому же была сильнее натянута, а во-вторых, из-за небольшого размера она смотрелась на Игоре лихо и вместе с тем изящно. Остальные фуражки были более блеклыми и несколько опавшими. «Словно блины на головах», — усмехнулся Игорь.
— Чего ты улыбаешься? — спросил Лупьяненко.
— Фуражки ваши слабоваты по сравнению с моей! — довольно ответил Игорь.
— Подумаешь — не у всех ведь такая цыплячья голова, — «уколол» Антон.
Тищенко, было, обиделся, но тут подошел Кротский из третьего взвода и восхищенно заметил:
— Ух, ты — четкая фура! Какой размер?