— Взвод! На исходную позицию становись! — скомандовал Мищенко.
Гришневич построил взвод и доложил:
— Товарищ капитан, второй взвод построен и готов к проведению учебных стрельб — заместитель командира взвода сержант Гришневич.
— Вольно!
— Напоминаю еще раз. Вызванные курсанты подходят к столу, там получают по три патрона, заряжают их в рожок и идут на исходную позицию. Затем по команде пристегивают рожки и, опять же, по команде, производят стрельбу. Вставать можно только по команде. Перед тем, как встать, каждый еще раз проверяет автомат и показывает мне рожок. Долго не цельтесь — иначе глаз устанет, и вы уже не сможете точно прицелиться, — вводную часть Мищенко счет вполне достаточной и начал вызвать курсантов:
— Бытько! Доброхотов! Вурлако! Гутиковский!
«Вызывает по списку первое отделение», — догадался Игорь.
Отстрелялась первая четверка. Уже приготовились к стрельбе Каменев, Ломцев, Лупьяненко и Петренчик. В это время Мищенко объявил результаты первой четверки:
— Бытько — семь, Вурлако — семнадцать, Гутиковский — двадцать одно, Доброхотов — двадцать. Хорошо стреляли! У Гутиковского пока лучший результат в роте. Вот только Бытько подкачал. Бытько!
— Я!
— Почему так плохо стрелял?
— Виноват, товарищ капитан. Наверное, плохо целился…
— А почему же ты так плохо целился?
— Виноват… Не могу знать…, — по уставу, а потому еще более глупо, бубнил Бытько.
Отстрелялось первое отделение. Меньше, чем у Бытько, не было ни у кого, лишь Сашин выбил почти столько же — восемь. У Туя было двадцать, но всех перещеголял Улан. Когда Мищенко узнал, что Улан выбил двадцать девять из тридцати возможных, его изумлению не было границ. Капитан даже попросил по телефону у солдат, устанавливающих мишени, перепроверить еще раз. Вторично убедившись в этой, почти невероятной для взвода связистов цифре, Мищенко довольно сообщил Денисову:
— Товарищ майор, мой взвод вторично рекорд ставит! Да еще какой! Вряд ли кто-нибудь больше моего Улана сможет выбить.
— Пожалуй, что так, — согласился Денисов.
— Я просто уверен!
— Улан! — позвал капитан.
— Я!
Денисов посмотрел на подошедшего курсанта и с улыбкой заметил:
— Что ж — молодец! Так держать!
— Есть — так держать! Служу Советскому Союзу! — на одном дыхании выпалил Улан и тоже расцвел счастливой улыбкой.
Когда курсант ушел, Денисов сказал капитану:
— Надо будет его отметить на вечерней поверке и о поощрении подумать.
Второе отделение с завистью посмотрело в сторону счастливчика. Игорь стрелял в последней четверке своего взвода.
— Тищенко! Шкуркин! Федоренко! Фуганов! Выйти из строя! Получить патроны.
Игорь вместе со всеми ответил «Есть» и вышел вперед, хотя выходить, собственно говоря, было уже неоткуда — весь строй состоял из четырех человек. Капитан с большими черными усами выдал Игорю три патрона, ярко поблескивающих желтым металлом и Тищенко встал на исходную. «Надо же, такая мелочь — кусок металла, железка какая-то, а ведь может запросто убить человека, оборвать жизнь какого-нибудь ученого или гения. Неужели ЭТО человек получил в награду за свой разум?!» — думал курсант, разглядывая три холодных патрона, лежащих у него на ладони. Вложив патроны в рожок, Игорь замер в ожидании команды.
— К бою! — наконец услышал он над ухом голос взводного.
Спокойно, как не раз отрабатывали в эти дни на стадионе с Гришневичем, Игорь взял автомат в правую руку, сделал шаг правой ногой вперед, опустился на левое колено, лег на левый бок и быстро перевернулся на живот, слегка разведя ноги в стороны. Примкнув магазин, Игорь посмотрел на товарищей. У Шкуркина и Федоренко все получилось нормально, а вот Фуганову еще три раза пришлось подниматься и вновь ложиться на траву. Большой вес и природная неуклюжесть Фуганова не позволили ему правильно выполнять команды и курсант постоянно, словно мешок с сеном, глухо падал вниз. В конце концов, у Мищенко лопнуло терпение, и он больше не стал поднимать Фуганова, видя, что это все равно бесполезно.
— Товсь!
Игорь снял автомат с предохранителя и поставил переключатель на одиночную стрельбу, передернул затвор и почти физически ощутил патрон, уложенный в патронник и готовый в любую минуту вырваться наружу. «Все же прав был Денисов, когда говорил, что нужно почувствовать свое оружие — я почти что чувствую этот маленький кусочек металла, который сейчас вонзится в мишень», — подумал Игорь.
— Огонь! — скомандовал Мищенко.
Почти сразу же после команды со стороны лежащего рядом с Игорем Федоренко раздалась короткая, резкая очередь. «Переключатель неправильно поставил», — догадался Тищенко. С ним самим был точно такой же случай в школе. Это было на военных сборах после девятого класса. Тогда Тищенко перенервничал и вместо одиночных выстрелов выпустил очередь. Но тогда он выбил двадцать три после второй, уже удачной попытки, а что получится в этот раз, Игорь не знал. Решив, что самое главное — не торопиться, Тищенко максимально собрался и настроился на стрельбу. Никто ведь в шею не гнал, а пример Федоренко Игоря кое-чему научил. Спокойно подведя мушку под самый центр мишени, Игорь плавно нажал на курок. Раздался резкий выстрел-плевок и в то же самое мгновение автомат дернулся и больно ударил Тищенко в плечо. Возможность отдачи Игорь совершенно выпустил из виду и теперь с досадой чувствовал все усиливающуюся боль в плече. Во время второго выстрела, вновь опасаясь удара приклада в плечо, Игорь занервничал и непроизвольно вздрогнул. Ствол дернулся влево и Тищенко понял, что пуля пошла явно не в десятку. Отдачи на этот раз он почти не почувствовал. Оставался последний патрон, и из него нужно было выжать массу возможного. Третий выстрел получился тоже вроде бы неплохо и Игорь, отстегнув магазин и еще раз, на всякий случай, нажав курок, хотел встать, совершенно забыв о том, что надо дождаться приказа. Но в этот же самый момент начал подниматься и Фуганов.