— Ты думаеш, значок одэл срэдный образование, так можно на работа забит, да? — доносилось из открытой двери.
В варочный цех зашел Гришневич и отозвал повара в сторону. После этого узбек стал кричать меньше, но Мазурину все равно приходилось не сладко. «Хорошо, что я к этому чурбану не попал», — с облегчением подумал Игорь. Хотя радоваться было рано — четверым курсантам предстояло вытереть все столы и вымыть пол во всем огромном зале. На раскачку времени не было и, распределившись по рядам, курсанты принялись за работу.
Игорю достался один из двух самых длинных центральных рядов. Вначале нужно было вытереть все столы, покрытые пластиком. В принципе, столы должны были вытереть уборщики, но многие из них, особенно если стол был без сержанта, делали это спустя рукава и, треть загаженных объедками столов красноречиво свидетельствовала о непродуктивности рабского труда. Часть скребков валялась под столами. Игорь собрал сразу все, чтобы больше не отвлекаться и принялся за столы. Но они были слишком жирными, и курсанту пришлось сходить за горячей водой на мойку. Воду все носили в тазах, потому что ведер почти не было, а вот тазов — сколько угодно. Пришел Гришневич и принес кулек какого-то порошка:
— Вот вам средство для мытья, чтобы чище было. Всем пользоваться обязательно. Да столы сильнее трите, чтобы грязь отмыть. Кружки все тоже с порошком помоете — каждый на своем ряду. Воду для кружек, естественно, не в этих трипперных тазах, а в бачках принесете.
Мытье кружек оказалось неприятным сюрпризом и хорошего настроения не добавило. Оглядевшись по сторонам, Тищенко заметил, что отстает от всех своих товарищей. Каменев и Гутиковский на крайних рядах ушли далеко вперед, да и Коршун на соседнем ряду опережал на целых два стола. Игорю это не понравилось, и он решил выправить положение. Чтобы мыть быстрее, Тищенко не стал ходить за порошком и начал пользоваться одной лишь водой. Он уже почти догнал Коршуна, но тут пришел Гришневич.
— Тищенко! — позвал сержант.
— Я, — отозвался Игорь.
— Почему у тебя столы такие грязные? И так от других отстаешь, да еще шлангуешь?!
Тищенко посмотрел назад. Гришневич указывал как раз на те столы, которые Игорь мыл без порошка. Они уже почти высохли, и плохо отмытые пятна жира и грязи проступали все отчетливее.
— Виноват, товарищ сержант. Пока столы были мокрые, мне казалось, что они чистые.
— Порошка больше бери.
— Есть!
Пришлось идти за порошком. Игорь со злостью спросил у Гутиковского, шедшего мимо, чтобы сменить воду:
— Что это за параша?
— Какая параша?
— Порошок, которым мы столы трем.
— Да ты что — соды никогда не видел?!
— Почему это не видел — видел. Только сода ведь белая, а этот порошок какой-то желтый.
— Может, грязная, а может и какого дерьма моечного добавили — кто его знает…
Со столами покончили, но нужно было приниматься за пол. После ужина крайние на каждом столе должны были вешать скамьи на особые деревянные ручки в столе (наподобие ручек для сумок в тех столиках, которые обычно стоят в кафе). Сегодня они сделали это добросовестно, и Игорю, казалось бы, стоило только вымести из-под столов объедки. Но не тут-то было — проходы между столами были узкие, и при каждом неосторожном движении Игорь зачастую задевал какую-нибудь скамью, висевшую не слишком прочно. Потревоженная скамья тут же с грохотом падала на пол, обязательно норовя заехать по ногам. Игорь уронил четыре скамьи подряд, но и у соседей дела обстояли не лучше. Каждую упавшую скамью приходилось поднимать и вновь водружать на место. Но теперь уже в одиночку. Холодный пол быстро охлаждал падающий и капающий со столов жир, и вскоре весь бетон был усеян грязно-белыми пятнами. В это время пришло неприятное известие — в мойке закончилась горячая вода и осталась одна холодная. Гришневич побежал звонить в кочегарку, а до своего прихода приказал мыть все холодной водой.