— Да-а-аа-а, придётся ещё работать. Сержант Гришневич! — раздражённо произнёс Мищенко.
— Я.
— Уделите особое внимание Валику и Резняку, чтобы через две недели они могли показать любую страну.
— Есть, товарищ капитан.
— В целом взвод хорошо знает карту, и я думаю, что она не вызовет трудностей у большинства курсантов. Но так и должно быть — всё-таки взвод у нас студенческий. А сейчас немного поговорим о нынешнем политическом положении в мире, — Мищенко сделал паузу, многозначительно посмотрел на взвод и продолжил: — Вы призваны в ряды Советской армии в довольно сложный период международных отношений. Как вы знаете, президент США Рональд Рейган назвал нашу Родину «Империей Зла». Это циничное и наглое заявление отвергает весь советский народ, все честные люди планеты. Соединённые Штаты обвиняют Советский Союз в приготовлениях к войне, а сами тем временем развернули в Западной Европе ракеты «МХ» и крылатые ракеты. Крылатые ракеты летят на малой высоте, трудно засекаются радарами, способны двигаться параллельно поверхности и огибать холмы. В силу таких тактико-технических характеристик крылатые ракеты являются наступательным оружием, и их развёртывание является прямой подготовкой к войне. А если мы вспомним Стратегическую Оборонную Инициативу, то станет ясно, что именно военно-промышленный комплекс США служит основным подстрекателем воинствующих ястребов. Наша страна проводит последовательную миролюбивую политику, но не может ставить под угрозу свою безопасность и безопасность своих союзников по Варшавскому договору. Вы знаете, что американцы в последнее время несколько раз предлагали провести встречу на высшем уровне между руководителями двух наших стран. Раньше, когда не были подготовлены документы, эта встреча была бы на руку США и явилась бы лишь прикрытием их агрессивной внешней политики. В последнее время было подготовлено несколько мирных инициатив, и Советский Союз дал принципиальное согласие на такую встречу. Была достигнута взаимная договорённость и осенью должна состояться встреча между президентом Рейганом и генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым. Стоит отметить, что в ожидании встречи американцы несколько смягчили тон антисоветских выступлений…
«А может потому наши с Рейганом не встречались, что Андропов долго болел, а Черненко едва ноги передвигал от своей астмы? Горбачёв ведь самый молодой из них — ему только пятьдесят три. А вот интересно, если бы они на переговорах поругались и подрались, кто бы кому накостылял? Горбачёв поменьше, но моложе — пожалуй, он победил бы Рейгана. А вот Черненко и пары минут бы не выдержал. И Андропова Рейган бы побил, наверное. Хотя Андропов кагэбэшник, может какое-нибудь каратэ знает», — от всех этих сумбурных мыслей Игорю стало весело, и он улыбнулся широкой улыбкой, на время отрешившись от действительности. Очнулся он лишь тогда, когда Мищенко несколько раз повторил свой вопрос:
— Вы что, плохо сегодня выспались?
Тищенко испуганно встрепенулся и посмотрел на капитана. Но тревога оказалась ложной — Мищенко смотрел на Фуганова, который виновато хлопал глазами.
— Садитесь, Фуганов и слушайте!
Игорь решил быть повнимательнее: «Так можно и в наряд угодить — вон как злобно Гришневич на Фуганова глянул».
— Сейчас очень сильно активизировалась подрывная пропаганда Центрального Разведывательного Управления США, других западных спецслужб, различных радиоголосов, где всякого рода отщепенцы и предатели Родины поливают Советский Союз мутным потоком лжи и грязи. Особенно они рассчитывают на молодое поколение, то есть, на вас. Более старшие поколения прошли войну, видели трудности и они закалены в борьбе за возрождение Родины, а вот ваше поколение ещё недостаточно твёрдо и опытно.
После всего, что сказал Мищенко, американцы представлялись Игорю жадными, злобными и мерзкими людьми, главной мечтой которых было шествие солдат-садистов янки по советской земле. Он вспомнил немецких фашистов, и от этого сравнения стало как-то не по себе. «Не было бы Америки, весь мир жил бы спокойно. Может и мы тогда не в армии бы были, а в институтах учились. Или лучше бы все страны жили в мире. Ведь были же мы с Америкой союзниками во второй мировой. Всё же американцам нельзя доверять — уже и до космоса добрались, гады!», — со злостью подумал Игорь.
В этот момент так думали практически все курсанты, потому что Мищенко очень умело для крепости подмешал в бочку патриотизма ведро страха перед Америкой. По обе стороны океана пропагандистские машины действовали очень схоже, стараясь перещеголять друг друга в нагнетании милитаристских настроений. Причём, если в СССР лишь мягко напоминали, что вероятным противником является США, то за океаном об этом говорили прямо и без особого стеснения в выражениях.
— Особый упор западными радиоголосами делается на проблему Афганистана. СССР по просьбе законного правительства Афганистана ввёл туда свои войска — ограниченный контингент для защиты от вмешательства со стороны США и Пакистана. Кроме того, наши солдаты и офицеры, выполняя свой интернациональный долг, выполняя его добросовестно, обеспечивают защиту южных границ нашей страны.
Игорь не видел ничего странного в том, что если у США нашлись свои интересы во Вьетнаме, то и у СССР могли быть таковые под самым боком, у своих южных границ. Тищенко в душе сам желал принять участие в войне, тем более что слышал, будто бы в Афганистан требуются связисты. Но, вспомнив о здоровье, Игорь вздохнул и с сожалением подумал, что его вряд ли возьмут.
После того, как иссякло красноречие капитана, он позволил в оставшееся время написать письма домой. Игорь давно этого ждал и сразу же принялся за письмо домой.
После ужина Гришневич построил взвод и объявил:
— Послезавтра весь взвод идёт в санчасть на медкомиссию. Если у кого что болит — говорите сразу. А то вечно на комиссии все здоровы, а через пару недель столько «шлангов» разведётся, что я не буду знать, куда от ваших липовых болезней деться.
Сегодня была суббота, а по субботам отбивались только в одиннадцать. За окном уже начало темнеть, и засыпать было гораздо приятнее, чем в десять, когда было светло. Дома Игорь ложился спать далеко за полночь, а вставал ближе к обеду (в свободные от учёбы дни) и теперь никак не мог привыкнуть к новому режиму. Но засыпал он всё же хорошо — минут через двадцать глаза сами собой закрывались, и Тищенко проваливался в мир сновидений. Игорь с удивлением обнаружил, что в армии исчезла давно мучавшая его бессонница. Теперь за день он настолько уставал, что к вечеру хотел только одного — упасть в кровать. Из этого Игорь заключил, что бессонница бывает исключительно у бездельников и тех, кто слишком много спит. Пусть читатель не осудит столь категоричное утверждение — попав в такую же обстановку с вечным недосыпанием и постоянной усталостью, он бы, скорее всего, подумал бы точно так же.
Из противоположного угла кубрика, где размещался третий взвод, доносилось бренчание гитары. Там собрались сержанты, и Щарапа с Дубиленко в два голоса горланили песню:
Особенно налегали на припев:
Время от времени Щарапа тоскливым голосом вопил одни и те же фразы:
— Служба затрахала! Домой хочу!
— Подождём ещё месяца четыре и домой. А представь себе, сколько ещё «душарам» топтать?! — философски заметил Дубиленко.
Щарапа замолчал, затем внезапно поднялся с кровати и заорал на всю казарму:
— Духи, вешайтесь! Вам ещё две зимы топтать!
Затем также внезапно он вновь успокоился, опять взял в руки гитару, и казарма вновь наполнилась уже хорошо знакомой Игорю песней: