Это был луна-парк, средоточие аттракционов и развлечений, и Ламек вел его именно туда.
— В большинстве случаев, — продолжал супервайзер, — главная проблема заключается в том, чтобы остаться невидимым для субъекта вашего изучения. Для того чтобы пребывать в чьем-то сне — а это совсем иное, чем исследовать и изучать запись на пластинке, — нужно стать частью этого сна. И как в таком случае должен действовать супервайзер, чтобы избежать обнаружения? Вся премудрость заключается в том, чтобы все время держаться в собственной тени спящего, в самых темных уголках его сознания, в щелях и закоулках, куда он сам не смеет заглянуть. Обычно таких местечек обнаруживается просто уйма.
Переулок перед ними разветвлялся, расходясь в разные стороны. Ламек остановился и заглянул внутрь каждого прохода. На взгляд Анвина, они являли собой зеркальное отражение друг друга. Его провожатый в нерешительности остановился, потом пожал плечами и выбрал тот, что уходил влево.
— Однако супервайзер ограничен в своих исследованиях тем, что снится подозреваемому, — продолжал Ламек. — Человеку может присниться дверца шкафа, но если он ее в своем сне не откроет, супервайзер не сможет заглянуть внутрь этого шкафа. Вот почему мы учимся тому, как заставить наших подозреваемых проделать то, что нам нужно. «Разве тебе самому не хочется увидеть, что там лежит?» — можем мы нашептать ему. И подозреваемый начинает раздумывать, а потом открывает дверцу, и вот вам пожалуйста! — там хранится память об убийстве, совершенном им всего лишь в прошлый вторник.
Анвин оглянулся назад, на переулок, по которому они сюда пришли: его несколько обеспокоили сомнения, что одолевали Ламека на перекрестке, где переулок разделился надвое. До того супервайзер выбирал дорогу без каких-либо колебаний. А раз он не знает деталей им самим придуманной картины, то, наверное, подвергает себя определенному риску. Может, они свернули не туда?
— Любопытная вещь, — продолжал Ламек. — Устройство, используемое мисс Полсгрейв, каким-то образом немного раздвигает границы наших исследований. Когда изучаешь запись на пластинке, то видишь вещи, находящиеся за гранью того, что попадает непосредственно в поле зрения подозреваемого: можешь заглянуть за угол, открыть книгу, пошарить под кроватью. Этот механизм, по-видимому, может воспринимать низкочастотные эманации, исходящие из глубин подсознательного. Он обладает своего рода периферийным зрением и видит вещи, недоступные ни спящему, ни супервайзеру. Это еще одно наше преимущество перед Хоффманом.
Анвин, по-прежнему глядя через плечо назад, увидел нечто, крайне его изумившее: открылась одна из дверей, в переулок тихонько проскользнула женщина и последовала за Ламеком, держась ближе к стене — тень среди теней, быстрая, как капли дождя. Когда на ее лицо упал случайный луч лунного света, Анвин вздрогнул и чуть не проснулся. А в помещении третьего архивного отделения его ноги задергались и запутались в одеяле.
Это была дочь мисс Гринвуд в своем клетчатом пальто, туго перетянутом поясом, и с волосами, плотно зашпиленными и забранными под серую шляпку.
Ламек не заметил, что кто-то проник и внедрился в его сон. Анвин крикнул ему, дернул его за рукав плаща, указывая в сторону преследовательницы. Женщина в клетчатом пальто шла следом за ними, всего в нескольких шагах позади. Анвин был ей невидим — она была частью записи на пластинке, — но она неотступно следовала за Ламеком, останавливаясь только для того, чтобы поправить на голове свою серую шляпку. «Она спит, это позавчерашняя ночь, и через несколько часов она отправится на Центральный вокзал и уронит там свой зонтик, а у меня не хватит ума его поднять».
Они приближались к передвижному парку развлечений. Улицы здесь были пронизаны расплывчатым белесым светом, и теперь Анвин ясно слышал музыку — это играла шарманка. Супервайзер свернул за угол, вытирая глаза и моргая. Анвин последовал за ним, женщина в клетчатом пальто тоже.
— С тех пор как Агентство приняло исследование сновидений в качестве своего стандартного метода работы, — начал разъяснять Ламек, — в первый раз происходит такое, чтобы не имеющий должных полномочий оператор узнал правду о том, чем занимаемся мы, супервайзеры. Если вы и на самом деле видите все это, мистер Анвин, тогда вы один из двоих подобных счастливцев. Полагаю, вы легко догадаетесь, кто второй.