Златари задал свой вопрос:
— Если взять под колпак зануд с богатеньких предместий, выиграешь желтой грязи или станешь лишь более информированным?
— Покопаешься в дерьме — глядишь, наткнешься на чей-то след, — последовал ответ Исайи.
К концу следующего круга Джаспер собрал достаточно фишек, чтобы заработать право на одно разъяснение, за коим он и обратился к Златари:
— Скажи-ка, когда ты в последний раз встречался с Сайвартом.
Златари поерзал на стуле и поскреб затылок грязными ногтями.
— Ну, кажись, с неделю назад. Было уже темно, когда он сюда заявился, и вел себя так, как никогда раньше. Нервный был какой-то, беспокойный. Ни о чем меня не спрашивал, просто сел в углу и стал книжку читать. Я и не знал, что он читать умеет. Так и сидел там, пока свечка не догорела. А потом ушел.
Братья Рук явно не удовлетворились этими сведениями. По всей вероятности, «разъяснение» подразумевало гораздо более углубленное раскрытие темы и требовало более обстоятельного ответа. Златари вздохнул и продолжил:
— Он сказал, что, возможно, на некоторое время исчезнет, не будет тут появляться. И добавил еще, что Клео снова появилась в городе и ему надо ее разыскать.
Говоря это, Златари бросил взгляд на Анвина, словно желая узнать, имеет ли это для того какое-то значение. Анвин же не сводил глаз со своих фишек.
Клео — это, видимо, не кто иная, как Клеопатра Гринвуд, дама, уже довольно давно внушавшая Анвину опасения (и даже отвращение). Он содрогался при одной только мысли о том, что ее имя может снова всплыть в одном из рапортов Сайварта. Впервые она появилась в городе вместе с передвижным луна-парком Калигари, и в течение многих лет являлась одним из самых ценных информаторов Сайварта. Однако формулировать какие-либо соображения относительно мотивов или целей такого ее поведения означало рисковать тем, что через месяц окажешься перед необходимостью переделывать весь файл заново, убирая все предыдущие записи. Тайны, тянувшиеся за ней, множились многократно и превращались в нечто совсем иное — нечто, в чем нетрудно погрязнуть с головой. «Я ошибался на ее счет» — сколько раз Анвину попадалось на глаза это шокирующее признание, и он тут же бросался исправлять все, что было сказано о ней раньше!
Остальные ждали, когда Анвин сделает следующую ставку. Его выигрыш уже в основном растаял, так что он обменял одну справку на два вопроса, но быстро проиграл. Братья Рук, словно чувствуя, что Анвин скоро выйдет из игры, обратили все внимание на него одного. Джаспер воспользовался выигранным правом на одну справку, чтобы выяснить, как его зовут, а Исайа соответственно получил возможность спросить о том, чем он занимается.
Анвин показал им свой жетон, и братья синхронно заморгали.
Златари нахмурил брови под вопросительным знаком локона на лбу.
— Ну ладно, — примирительным тоном проговорил он. — Мне не впервой видеть у себя за столом частного детектива. Детектив Анвин, значит? Отлично. Мы тут всем рады.
Однако это его утверждение прозвучало как-то неубедительно.
Анвин снова проиграл, потом еще раз. Теперь все вопросы были обращены к нему, и он давал на них ответы, один за другим. Его оппоненты явно были не удовлетворены отрывочностью сообщаемых им сведений, хотя Златари, видимо, испытывая некие эмоции, нервно облизнул губы, когда Анвин поведал о том, что ему известно об убийстве Ламека, о неподъемном трупе за столом в кабинете на тридцать шестом этаже, о его вылезших из орбит глазах и скрещенных пальцах.
Златари снова сдал карты; Анвину пришла какая-то дрянь: ни одной «картинки», ни двоек, ни троек. Его пресловутое «счастье новичка» куда-то испарилось. Это, вероятно, будет его последний раунд, а он так мало успел узнать!
Златари почти сразу спасовал, но братья Рук не выказывали никаких признаков слабости. Они тут же схватили только что полученные карты и стремительно сделали ставки. Анвину явно было суждено проиграть. И он сказал Златари:
— Двойка, тройка, четверка, пятерка и шестерка пик. Это хорошая комбинация?
И снова ответом ему было это неспешное, сонное моргание братьев Рук.
— Да, — ответил Златари. — Это хорошая комбинация.