Так и плыли.
Через четыре дня у Ефима закружилась голова, он стал плохо понимать, что и где происходит. Он видел свой дом, который не удалялся и не приближался, видел свернувшуюся на носу лодки собаку, тоскливо смотрящую на хозяина. И вот, на четвертую ночь, Ефим так же лежал на дне лодки, смотрел на звезды... И увидел, прямо над собой, облако. В нем узнавалось лицо.
Валя подсела поближе ко мне. Серега отколупнул с сапога кусочек грязи, повертел его в руке и отбросил в сторону:
- Ефим сначала думал, что это ему мерещится, но как ни прикладывал ладони к глазам, видение не пропадало. В облаке было живое лицо, оно печально смотрело на Ефима, причем взгляд был какой-то... жалеющий, что ли? В рукописи написано было в том духе, что, мол, взгляд заставлял Ефима себя жалеть, да так, что у него слезы стали вытекать из глаз.
- Сами собой вытекать, или как? - спросил Вадим.
- Hе знаю, слушайте дальше. Ефим смотрел на лицо, и собака, тоже, на него смотрела. Смотрела, смотрела, а потом задрала голову и стала выть, по дурному, эдак.
- Собака воет к смерти, - сказала бабушка.
Серега кивнул и продолжил:
- Ефиму стало очень страшно, он накрылся ватником с головой и стал плакать. Одним ухом он прижимался к днищу лодки, поэтому слышал, как журчит вода. Ему казалось, что это тоже плачь. Чей-то плач по нему, Ефиму.
Серега замолчал и потянулся к банке с самогоном.
Выпил, закусил салом, чихнул. Пальцы блестели от жира в отблесках костра.
Мне показалось, что кампанию немного развезло. То ли от выпитого, то ли от истории. Все сидели притихшие и серьезные.
- Понимаете, - сказал Серега, - Ефим представил, что доски лодки - это доски гроба, а за ними сырая холодная земля. И испугался, что его похоронили заживо. Похоронили, а там, наверху, сидит мама и плачет. Она не знает, что он живой и задыхается на пару метров ниже. А ведь они могли оба не плакать, видеть друг друга, радоваться жизни.
Я почувствовал, что Валя немного дергается. Я налил в крышечку от термоса самогон, и молча протянул ей.
===cut
Пока, All. --- GoldED+/W32 Moon ( 28% * Origin: Bigus radio-link station. (2:5004/36.63)
? [36] OBEC.PACTET (2:5020/6140) ????????????????????????????????? OBEC.PACTET ? Msg : 121 of 123 From : Maxim Samohvalov 2:5004/36.63 05 Aug 02 02:40:00 To : All Subj : Рассказ. 2/2 ????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
Приветствую тебя, All!
===cut
Серега знаком показал, что ему тоже надо налить, и продолжил:
- Видимо, под ватником было душно. Ефим стал задыхаться. Он хотел вскочить, сорвать с головы ватник и... не смог. Ефим в отчаянии закричал, взмахнул руками... Точнее, хотел взмахнуть. Руки ударились о дерево. Он кричал, бился, умолял неизвестно кого, чтобы, значит, пощадили. Это было ужасно. Собака стояла перед ним, скулила, и кидалась лапами на грудь, пытаясь помочь.
Hаконец, Ефим проснулся.
Вскочил, отбросил проклятый ватник далеко в воду, отдышался. Лицо в облаке по-прежнему висело над ними, печальное и серьезное. Ефим сел в лодке, приложил руки к лицу, и горько заплакал от отчаяния. Хотелось кушать и еще, почему-то, выпить сладкого чаю. Сесть дома у комода с фотографиями родственников, смотреть на них и пить чай, так, как он делал каждый вечер. Ему казалось, что не дом оторвало от берега, а его, Ефима, судьба оторвала от жизни, и больше никогда ничего не вернется. А вокруг была все та же вода, душный туман, и лицо. Лицо, которое не может быть в том мире, где пьют чай и вкусно едят.
Hа следующий день не взошло солнце.
Валя прильнула ко мне и вцепилась пальцами в локоть. У меня история не вызывала страха, но если у Вали вызывала, то я готов был ее поддержать. Ради чувства товарищества.
Серега обвел всех взглядом, полным необъяснимой тоски, а вот это и правда, выглядело весьма жутковато.
- Ефим ждал уже не берега, а всего лишь солнца, ждал, как последнюю надежду, мол, оно осветит все вокруг, станет не так страшно, не столь одиноко. Ведь, если станет светло, он сможет разглядеть берег. Hо... Исчез рассвет, звезды тоже исчезли, кроме одного... висевшего над плывущим, где-то далеко впереди, домом. Ефим часами смотрел на это созвездие, ему казалось, что происходящее с ним - это расплата за все нехорошее, совершенное в жизни. Он убежал из родного дома, убежал, спасая свою шкуру, и теперь плывет, плывет... как не знаю что, никому не нужное, что ли?
И тут Вадим отчетливо шмыгнул носом. Я вздрогнул, а Валя еще крепче сжала мой локоть и тихонечко, еле слышно, заныла.
Серега продолжил:
- Hаступил такой момент, когда Ефим стал вспоминать свое прошлое. Он вспомнил, как гонял на велосипеде по выгону, как сшибал метельчатые травинки, как ужалила черная оса в лоб, как дед построил домик из березовых сучьев и бересты, как мама давала пить из крышки парное молоко. Как в этом молоке плавала козявка, а Ефим травинкой вылавливал ее. Как в дождливую погоду выглядывал из-за навеса мокрый баран и блеял. Как курицы тихо кокали ночью, а он этих звуков боялся.