ачивались оба, встав на ноги с двух сторон, и, когда набирали подходящую высоту, садились на качель, и ждали, пока качель полностью остановиться. У меня были все время какие-то воображаемые игры про «войнушку», ей, наверняка, это было совсем не интересно, но она как-то поддерживала меня, возможно, даже просто словом. Я помню, что лопухи явно страдали от моего разящего меча в виде палки и какие-то кусты, которые нельзя было трогать, тоже опускали свои ветки перед неистовым баловством. Мы собирали клубнику и брали ее с собой на завтрак с творогом и сметаной, и эта еда пополняла наши уже растраченные силы. Был у нас один случай, мы как-то раз с ней оба проснулись очень рано потому, что на улице мяукала наша не очень дружелюбная, но очень любимая домашняя кошка Пуся. Мы соответственно выбежали во двор в панике: что же там происходит. Подбежали к эстакаде, где обычно была наша база, потому что оттуда доносилось мяуканье. И между лежащих под этой эстакадой бревнами мы увидели нашу кошку. Мы подумали, что она застряла. Начали пытаться что-то предпринять, но она как всегда начала бурчать и шипеть, это было ее нормальное состояние. Она не подпускала. Мы изловчились и подняли одно из бревен. Прямо за ним уже кружились по кругу маленькие котята. «Она рожает!», — крикнули мы и начали проводить операцию по поиску более презентабельного места для такого события. Долго думать не пришлось. Возле дома стоял полу стол, полу будка. Мы забежали как оголтелые в дом, попросили у бабушек, чтоб они нам предоставили какие-нибудь мягкие материалы, так как у нас серьезная задача. Они нам что-то выделили, мы постелили это в столе-будке и начали заниматься переносом вновь прибывших на эту землю котят. Кошка Пуся была шокирована этими передвижениями, но через пять минут всё ее новое семейство было перегруппировано в новой точке, а она сама сидела в этой хижине и выглядывала с непониманием и, наверное, думала своей кошачьей головой, что в наших человеческих головах точно что-то не в порядке. Но на этом мы не останавливались в дружбе с животными. У них были праздники. Например, у собаки Рихины был день рождение, от кого дня мы это считали не знаю, но мы у нее в вольере подметали, ее саму начесывали, в будке чуть ли не полы мыли. Любой человек бы позавидовал такому празднику. Приносили ей что-то покушать и сами с ней залезли в эту будку. И как сейчас я понимаю, это не была такая будка, как у нынешних собак. Мы там помещались втроем, и нам еще на четвертого хватило бы места. Для нее, наверное, мы были в ее собачьем мире тоже слегка не адекватные люди, да и наши бабушки тоже говорили нам, что мы много уделяем ее персоне внимания. Но мы с собакой друг друга не обижали, она всегда была рада встретить нас в своем вольере. А, когда ее выпускали во двор, она, конечно, очень важно ходила вокруг нас, как-будто не имела к нам никакого отношения. Она была вольная, и, проползая под забором, она могла покинуть двор, бегать по городу в течении дня и возвращаться вечером обратно. Как-то она пришла хорошо прогулявшись, и через какое-то время у нее появились щенки, которых мы тоже перетаскивали потом с места на место, пока их не раздали. Собаку любили обе мои троюродные сестры, поэтому мы часто брали Рихину с собой на речку, и она там тоже резвилась с нами, но ведя при этом свою собственную собачью жизнь. С овчаркой, которая была рядом, в соседнем вольере, наши разговоры были короткие. Она была внушительных размеров и очень серьезная, эта собака не особо нас к себе подпускала, и мы как-то ее опасались. Я маленько отойду от темы животных, чтобы продолжить наш распорядок дня. После завтрака, если было солнечно, мы обычно шли на плотину, чтобы старшие девочки позагорали, лежа на песочке, а я загорал в процессе построения однодневной плотины. Раскапывал песок на берегу и ждал, пока вода наполнит мое королевство, отгороженное забором. И после того, как яма заполнялась водой, я звал сестренку, которая была помладше, и мы уходили в плавь. На тот момент это было не сказать, что плаванье — мы просто заходили в воду у берега, чуть ближе к платине, садились почти что на дно, чтоб голова оставалась на поверхности, опирались на руки, и нас уносило легкое течение вдоль берега. Мы вставали на ноги в том месте, где мы оставили своих родных. В противном случае, река начинала ускоряться, и, если бы мы не выходили, наши маленькие тела унесло бы в кругосветное путешествие. Прокатившись на таком аттракционе мы не до конца выходили из воды, садились ближе к берегу, собирали и показывали друг другу интересного вида камни, некоторые из которых мы забирали домой. После того, как мы полностью выходили из воды, сестра возвращалась ко всем, чтобы лечь и продолжить загорать. А я подходил к своему построенному сооружению и садился вовнутрь. Вода там отличалась от речной, потому что на солнце она успевала нагреваться пока мы купались, и я загорал в своем собственном мини бассейне. Как обычно перед тем, как идти на пляж, мы брали с собой что-нибудь перекусить. Поэтому у нас происходила легкая трапеза, и действия загара-купания продолжались. Затем мы возвращались домой. Когда мы были на месте, хозяйка дома, бабушка моих троюродных сестер, постоянно готовила вкусную выпечку. То пироги разных сортов, с разными начинками, то печенье, то что-нибудь более сытное. Мы не могли пройти мимо и не взять что-нибудь с собой пожевать, когда шли смотреть телевизионные передачи. Если зал был занят, мы уходили наверх, где нас никто не трогал, и мы лежали на большой кровати, смотрели передачи и грызли то, что нам удавалось прихватить с кухни. В основном, мы смотрели музыкальный канал МТВ, там помимо музыки иногда были какие-то молодежные передачи. Вечером мы спускались вниз на банные процедуры. Потом мы встречались вновь и либо шли погулять по двору, либо уходили на веранду, где я рисовал свои нелепые рисунки, а она рассматривала какие-то журналы. На вечер у нас было слишком много планов. Иногда мы смотрели видеокассеты, иногда просто какой-то фильм. Вспоминаются моменты, что я один собирал «Лего», значит она где-то от меня отдыхала. Или все равно была рядом в комнате, смотрела какой-нибудь сериал, который мне не был настолько интересен, в отличии от конструктора. Все те дни пока мы находились в Назарово, мы почти с рассвета до заката были рядом, и мне было с ней легко как никогда и ни с кем. Каких-то ссор у нас не было, она всегда за мной присматривала и помогала, а я помогал чем-то, что было в моих силах. Вот так пролетало незаметно время, идущее вперед без оглядки. Мы уже стали намного старше, и у нас разные жизненные обстановки и интересы, но я все еще помню то доброе время рядом с сестрой и только сейчас осознаю, что она является частью становления личности, которую воспитала на обычном человеческом общении, даже, возможно, не подозревая об этом. Просто общаясь как взрослая со взрослым человеком, который еще даже не ходит в школу. Спасибо ей за это! Со старшей троюродной сестрой у нас было меньше общения. Жаль, что так, может я был бы еще более подготовленный к жизни. И сейчас я ее прекрасно понимаю. Ей на тот период было от 12 до 16 лет, если с сестрой она могла что-то обсудить, то общаться с ребенком как я, не имело для нее никакого смысла, ведь в ее голове мысли были гораздо шире, чем мое понимание происходящего вокруг меня мира.