Подумаем о том, что все перечисленные здесь риторические средства многообразно связаны друг с другом и одно встроено в другое. В частности, они не применяются слишком кучно, в этом случае их действие притупляется. Самым важным остается следующее: обращать внимание на речь. Речь наглядна, внутренне напряженна и убедительна.
Многие из рассмотренных риторических фигур применяют даже неосознанно, но при подготовке нужно сознательно встраивать эти средства в структуру речи, речь должна быть хорошей и действенной. Техника, безусловно, повышает силу воздействия речи. Тот или иной из читателей, возможно, возразит, что нельзя слишком подчеркивать «формальное» и «техническое» в речи. Мы тоже не хотим это слишком подчеркивать. Но нельзя пренебрегать техникой, составляя речь с помощью «чувства и вдохновения». Ораторские приемы должны быть у речи в полном составе.
3.5 Вступление - заключение
3.5.1 Вступление
Вступление одновременно является «настройкой на слушателя». В виде сравнения Науман говорит о «звучании инструмента». Так же, как существуют «приманки для глаз» точно так же бывают и «приманки для слуха», сказал Веллер. Дело заключается в том, чтобы наладить со слушателями надежный контакт. Оратор устанавливает контакт и добивается внимания слушателей. Введение - первый перекидной мостик от оратора к слушателю.
«У введения две задачи: установить мысленную связь оратора и слушателя, а также, как говорит название, ввести слушателя в курс дела» (Винклер).
В известной мере это принципиально важно. Невероятно много возможностей преобразовать систему мыслей в практическую реальность. Я хочу рекомендовать четыре способа формирования хорошего и действенного введения, причем второй (возможно, также в связи с первым) может приобрести большое значение. Эти способы формирования введения я назову так:
1. Способ подкрепления.
2. Способ повода.
3. Способ побуждения к размышлению.
4. Прямой способ.
Способ подкрепления
Способ подкрепления в целом настроен на установление со слушателями личных отношений, благодаря которым возникает теплый контакт. Задачу облегчают несколько по-настоящему-сердечных слов. Оратор задает себе вопрос: Что же чувствуют эти слушатели? Как я могу повысить общность мышления: сформировать общность чувств и вызвать доверие? Римский учитель ораторского искусства Квинтилиан называл эти усилия captatio bene-volentiae: обеспечение благожелательности. Это captatio benevolentiae должно быть простым, ясным и понятным любому; оно должно быть личным и примиряющим.
Образцовый пример искусного, но неопределенного captatio мы найдем в «Юлии Цезаре» Шекспира*: речь Марка Антония. У Шиллера в лагере Валленштейна** капуцин*** выкрикивает: «Ай да веселье! Пир да гульба! Примите в компанию и меня!» Он притворяется веселым повесой, только тогда его будут слушать. Затем, овладев вниманием, капуцин не спеша переходит в наступление: его возмущает развратная жизнь в лагере.
Слушателю хочется, чтобы обращались лично к нему. Дипломат Пауль Шмидт сообщает о французском политике Бриане: «Как оратор, Бриан был настоящим мастером. Он говорил совершенно естественно, у него не было
* Трагедия В. Шекспира «Юлий Цезарь» (1599) ** Трилогия И. Шиллера «Валленштейн» (1798) *** Капуцин - член католического монашеского ордена, основанного в 1525 г. в Италии. Название от итальянского cappuccio - капюшон.
никакой ораторской позы, в зале у любого слушателя воз- пикало такое чувство, будто Бриан беседовал лично с ним… Однако спокойный тон доверительной беседы постепенно менялся, голос принимал полновесное, мрачное звучание, заставлявшее слушателей сравнивать его с виолончелью».
Очень уместно также «веселое подкрепление», даже если доклад серьезен. Как выразился Лютер: «Слушателей надо развеселить, чтобы потом они охотно слушали проповедь». Что порекомендую? Несколько личных наблюдений - описание маленького происшествия во время поездки на собрание - несколько слов о круге слушателей, месте или ораторе, выступавшем с приветствием: все это может растопить лед равнодушия. И тогда пусть оратор вспомнит слова Авраама Линкольна: «Мы все чувствительны к комплиментам». Маленький комплимент творит чудо. Только не переусердствуйте.
Ойген Рот чтение стихов в Вене начал со стихотворного извинения за свою простуду: «Стихи, что сочинял вполне здоровым, Боюсь, покрылись слизью и стали очень плохи».
Слушатели заулыбались и охотно смирились с оратором, страдавшим от простуды. Если в какой-то момент все рассмеялись, значит каждый испытал то непринужденное сближение с оратором, которое так важно. Натянутость быстро проходит, устанавливается дружелюбная атмосфера.
«Ллойд Джордж любил вступительные завязки, основанные на внешних обстоятельствах, связанных с местом собрания. Он не скрывал радости при виде большого митинга» (Гуго Фишер).
Гельмут Шмидт тоже, где было возможно, начинал с лично пережитого, связанного с местом или известными лицами.
Когда Ганс Дитрих Геншер вступил в должность министра иностранных дел, ему не давался беглый английский. Его наградили сочувствием и улыбками, когда за рубежом, речь на английском языке он начал словами: «Леди и джентльмены! С английским языком у меня -как с женой: я ее люблю, но ею не владею».
Иоганн Pay тоже недавно намекнул в Вашингтоне на свое слабое знание языка: «Я надеюсь, что мой английский Вас не оскорбит».
Кратким вступлением начал свою речь по радио 7.8.1954 г. французский премьер-министр Мендес-Франс: «В эту первую неделю августа многие из Вас на каникулах. Не обижайтесь на меня, если я на несколько мгновений нарушу Ваш отдых и скажу о тяжелейшей проблеме, которая касается практически всех».
Здесь после выдержанной в стиле легкой беседы вспомогательной части политик нашел искусный переход к теме, сделанный в форме предуведомления.
Гюнтер Грасс в 1965 г. произнес несколько предвыборных речей, обративших на себя внимание широкой общественности.
В следующем примере видно, как Грасс после образной вспомогательной части (состоящей из риторических вопросов и предварительного обзора возражений!) продвигается к главной теме: «Граждане, города Любека. Я предъявляю обвинение! По какому праву? На каком основании? Какая криво положенная доска - моя опора?
Приходит некто, имеющий подозрительную профессию: он изобретательно пишет и все же подозрителен правдивой истории. Итак, некто, идущий рука об руку с фантазией, короче, писатель. Поэт, стихотворец, рассказчик - как хотите, потому что он ни разу не смог точно указать свою профессию, - итак, он кляузник, интеллектуал и шавка (наш язык так богат на бранные слова) - он приходит, с одной стороны, обвиняет, а с другой, советует голосовать за Социал-демократическую партию Германии.
Он рекомендует партию, которая предоставляет мало возможностей его профессиональному климату, его склонности к преувеличению и игре слов; так как она, высоко ценимая мною Социал-демократическая партия Германии, является партией, стремление которой к образованию, но не искусству. В основном она планирует, а спонтанная деятельность ей чужда. Не в меру прилежная и солидная, какой мы ее знаем, Социал-демократическая партия Германии является политической фантазией впавших в рассудочность детей».
Итак, подкреплением называют captatiobenevolentiae, помещенное перед деловой частью речи. Следующий пример такого подкрепления содержит важный признак хорошего согласования. В начале стоят слова, вызывающие улыбку, за ними следуют обращение и благодарность; искусно выражается радость по поводу возможности обратиться с речью. Добавляются: ссылка на место, где произносится речь, обращение к отдельным лицам, общий комплимент, личные воспоминания.