· В-третьих, авторы при каждом прочтении своего учебника обязаны были думать о том, как их слово отзовётся, не имея права прятаться за слова Ф.И.Тютчева [15], поскольку на основе прочтения их учебника у десятков тысяч [16] нынешних школьников сложатся или не сложатся представления о том, что является сутью человека, к какому характеру жизни общества людям должнo стремиться и как воплотить в жизнь эти устремления так, чтобы в будущем не ссылаться на то, что «не всегда добро, заложенное в людях, проявляется свободно и безпрепятственно. Иногда обстоятельства мешают доброму поступку, развитию лучших качеств». Тем более, что подобного рода ссылки исторически реально слишком часто оказываются заурядным
В отличие от того, как предлагает понимать гуманизм автор, в реальной жизни одних и тех же людей за их определённые поступки уважают одни; и за те же самые поступки тех же самых людей не уважают другие.
В жизни же, вне зависимости от того, что пишут авторы учебника, определённые люди уважают и не уважают других людей за что-то определённое, совершённое или не совершённое ими. В силу определённости намерений людей и их поступков, в которых и выражаются эти намерения, невозможно не то что уважать всех людей без изключения, но даже невозможно стремиться к уважению всех людей без изключения.
Для того, чтобы начать уважать, например, Гитлера или Троцкого, Горбачёва, Ельцина, Мавроди и Чекатило, — надо себя покалечить и в нравственном, и в интеллектуальном отношении.
Иными словами, нравственность и миропонимание людей выражаются в уважении ими одних за их определённые дела и в неуважение ими тех же самых или других людей за определённые дела, но уже другого рода. Уважают, как и не уважают, людей за что-то определённое.
И потому неизбежно встаёт вопрос об объективной праведности и правомочности поступков одних людей и нравственной обязанности окружающих их уважать либо не уважать соответственно делам, что, в свою очередь, должно выражаться в поддержке уже своими делами людей уважаемых.
Но этой проблематики, определяющей характер жизни общества и его перспективы, авторы учебника не заметили.
Если же “уважают” вне зависимости от того, что человек совершает, то это называется холопство. Холопству неотъемлемо свойственны двойственные «нравственные стандарты», по какой причине за что одного “уважают”, другого порицают [17].
Так под видом «гуманизма» учебник обществознания предлагает в качестве жизненного идеала школьникам холопство и нравственное безразличие, когда холопствовать не перед кем.
И это означает, что авторы учебника сами — зажравшиеся холопы.
Те, кто считает, что с нашей стороны так проявлять «невежливость» по отношению к авторам разсматриваемого учебника недопустимо, пусть подумают над афоризмом В.О.Ключевского: «У них нет совестливости, но страшно много обидчивости: они не стыдятся пакостить, но не выносят упрёка в пакости».
Кроме того если, допустим, занимаясь разсмотрением физических теорий, допустимо не переходить от их тематики к анализу и характеристикам личностных качеств их авторов, то во всех отраслях человеко-общество-ведения такого рода формальная вежливость обрекает на содержательное безплодие, поскольку именно люди персонально, социальные группы и общества являются в них и объектами изследований, и субъектами изследователями. И при этом выясняется, что все проблемы жизни тех или иных людей персонально и обществ в целом при их углублённом содержательном разсмотрении объективно оказываются проблемами личностно-психологического характера каждого из людей, образующих социальные группы и культурно своеобразные общества в целом.
Но также и в естествознании переход от разсмотрения научных идей к разсмотрению личностных нравственно-психологических качеств их авторов, запрещённый традиционной этикой научной деятельности [18], позволяет в ряде случаев понять причины тех или иных научных заблуждений и достижений.
И соответственно этому обстоятельству, прежде чем начинать писать учебник обществознания, — надо выявить и если не изжить, то хотя бы начать изживать в самом себе холопство и другие пороки, поскольку чем их меньше — тем чище знание, выраженное в учебнике.
* *
И соответственно такое соотнесение с жизнью предложенного в учебнике понимания гуманизма приводит к необходимости сделать выбор одного из двух мнений:
· ПЕРВОЕ. Гуманизм — пустое слово, а в жизни — невозможная химера, и соответственно «гуманистические учения» разного рода потребны, прежде всего, циничной и лицемерной власти для того, чтобы снимать внутрисоциальную напряжённость и осуществлять «выпас» благонамеренных дураков.
Это мнение мы оставим в утеху озлобленным безплодным нигилистами, которые недовольны всем. Пусть они из него далее сами делают каждый свои «как бы выводы» о том, что «гуманизм» надо оставить в утеху «лохам», а самому надо накачивать собственную «крутизну», чтобы быть независимым и от «лохов», и от цинично-лицемерной власти. Но «крутые» одиночки торжествуют только на экранах американских боевиков в неестественных обстоятельствах