Мысленно сравнивая его — безмятежного, медлительного, благодушного — с собой прежним, я, разумеется, мог представить, насколько неприятны женам суетливые, вечно торопящиеся, не способные выполнить элементарную работу по упаковке вещей мужья.
Делайте выводы о том, как надо себя вести — вы, будущие и настоящие, состоявшиеся и пока еще только совершающие первые шаги в семейной жизни супруги!
— Женщины вообще любят слабых, — вздыхал Маркофьев. — Упаси тебя небо показать женщине, что ты что-то можешь. Тогда она сразу станет слабой и хрупкой. И поручит все делать тебе. Но ты же не дурак — взваливать этот груз на себя? Нет, каждому мужчине нужна защита. Крепость от всех невзгод. Женщина должна видеть, какой он ранимый, слабохарактерный… И тогда она проявит чудеса отваги и самопожертвования, в лепешку расшибется, но все для него, своего ненаглядного, сделает.
— Да, со стороны я, может, не вызываю жалости, — однажды признался он. — Что плохо. Но сам подумай: разве это легко — тащить на своих плечах десять жен, бессчетное количество детей, сотню дармоедов и оглоедов — сотрудников института…
Я вперился в него. Он ответил на мой взгляд потоком слов:
— Ты, может, думаешь, я на себя наговариваю… И никакого я не тяну… А это меня тянут и вытягивают за уши… Но вдумайся, и ты поймешь, что это не так. Я, я являюсь организующим началом целой огромной вселенной отношений, это вокруг меня вращаются мир и миры… Я так устал… Почти так же, как Создатель после сотворения галактики…
В другой раз он сказал:
— Сильным вообще быть хлопотно. И не каждому дано. Гораздо проще быть слабым. От сильного многое зависит, от него многие зависят, у него многие просят, он на то и сильный, чтобы давать, помогать, содержать армию прихлебаев и челядь… Слабый сам просит, и это его содержат. Ну так и надо выбирать что попроще…
А однажды Маркофьев показал мне красное пятно на лбу — видимо, после укуса комара. И тихо, заговорщицким тоном сообщил:
— Понимаешь, что это за знак? Я — из касты браминов… Но тайна моего происхождения покрыта мраком…
Результаты педагогической деятельности Маркофьева становились заметнее день ото дня. Я бы сказал: бросались в глаза.
Я принес Кате черешню. Помыл и положил в вазу. Но дочка сказала, что пойдет есть черешню к соседям.
— Но почему? Чем тебе эта не нравится? — удивился я.
— А эта пусть полежит, я ее после съем, — ответила она.
Мы ехали в метро. Едва вошли в вагон, Катя устремилась к свободному месту и села, опередив старушку. Тихо, на ушко, я стал дочери объяснять:
— Ты еще маленькая, у тебя ножки сильные. Пусть бабушка сядет.
— А тогда мои ослабнут, — надула губки она.
Во время другой поездки сидевшая рядом с Катей женщина развернула леденец.
— А мне конфету дайте, — потребовала Катя. Я залился краской стыда.
— У тебя дома есть конфеты, — стал говорить я.
— А я сейчас хочу…
— Хорошо, выйдем на остановке, и я тебе куплю.
— Хочу сейчас, — капризничала Катя.
— У меня только одна конфетка была. Больше нет, — стала оправдываться женщина.
Мне сделалось еще более неловко.
Возвращая девочку Маркофьеву и Маргарите, я с горечью пересказал им приключившийся эпизод.
— И правильно она себя повела, — сказала Маргарита. — Ребенок должен вести себя естественно. Хочет конфету — пусть просит.
— Наверняка у этой бабы была еще одна, — подхватил Маркофьев. — Просто пожмотилась ребенку дать. — И раздухарился, он вообще в те дни пребывал в хорошем настроении. — Надо было сказать ей: «Если у вас нет конфеты — пойдите и купите. Видите, девочка хочет». — А потом и вовсе разошелся. — А еще лучше, если бы у тебя были конфеты. И ты бы этой тетке сказал: «У нас купите, раз у вас у самой нет».
А, может быть, Маркофьев и Маргарита были правы?
С ужасом читал я газетные заметки о том, как преступники заманивают детей: взглянуть на коллекцию марок, полакомиться мороженым… Тех, кто постарше, просят помочь перетаскать доски на даче.
Даже теперь, став взрослым, я бы откликнулся на все эти предложения. Я бы попался столько раз, сколько меня вознамерились обмануть. Так воспитали меня родители. Коллекция марок? Очень интересно, она расширяет познания в области географии. Мороженое? А почему бы не поверить, что меня хотят угостить, ведь люди должны творить добро. А уж помочь донести тяжелую вещь — это святое, старшим и слабым нужно помогать…
С раннего детства нужно внушить маленькому:
* ИЗ ДВУХ КУСКОВ ВЫБИРАЙ БОЛЬШИЙ И ЛУЧШИЙ!
* ЕСЛИ КТО-ТО ЗАХОЧЕТ УГОСТИТЬ КОНФЕТОЙ — УДАРЬ ЕГО НОГОЙ В ЖИВОТ.
* ЕСЛИ ЗАХОТЕЛ КОНФЕТУ, ОТБЕРИ ЕЕ У ТОГО, У КОГО ОНА ЕСТЬ.
*ЕСЛИ ПРЕДЛОЖАТ ПОМЕНЯТЬСЯ МАРКАМИ И МОНЕТАМИ ИЛИ ПОЗОВУТ В КРУЖОК ТАНЦА И ПЕНИЯ, НАДО ОТВЕТИТЬ: ХОЧУ ЗАНИМАТЬСЯ ТОЛЬКО В ОДНОМ КРУЖКЕ — СТРЕЛЬБЫ ПО ЖИВЫМ МИШЕНЯМ. И ГРОМКО РАССМЕЯТЬСЯ ПРИ ЭТОМ
* ЕСЛИ КТО-ТО ПРОСИТ ПОМОЧЬ — НАДО ЗВЕЗДАНУТЬ ЕМУ КУЛАКОМ В ГЛАЗ. И сказать: «Еще хочешь? А то и со вторым глазом помогу».
Ничего не поделаешь. В таком мире мы живем. Когда ваш ребенок усвоит эти правила, можно переходить к преподаванию премудростей взрослого бытия.
* ЕСЛИ НЕ УДАРИШЬ ТЫ — УДАРЯТ ТЕБЯ.
Ведь Маркофьев недаром подарил Кате вторую собаку — злющего щенка немецкой овчарки. Катя души в нем не чаяла.
Допустим, вы идете по улице — с приятелем, другом, любимой девушкой. Навстречу — компания хулиганов. Которые начинают приставать — не к вам, а к вашему (вашей) попутчику (попутчице). Другу, товарищу, знакомой, любимой…
Ваши действия?
Разумеется, можно встрять в драку. Заступиться.
Но — зачем? Не к вам же пристают. Не вас оскорбляют. Не вас трогают. Может, как раз вы-то этим хулиганам симпатичны. Ваша скромность, интеллигентность, нежелание вмешиваться в ситуацию — им по душе и произведут благоприятное впечатление. Чего же ради пристающих огорчать, разочаровывать?
Да и сами вы, нарушив нейтралитет, легко можете схлопотать по физиономии.
Вам это нужно?
Не лучше ли удалиться, не вмешиваясь ни во что, пойти домой, посидеть возле телевизора и спокойно лечь спать?
Какое еще разумное решение вопроса вы можете предложить?
Что лучше — сидеть напротив телевизора и смотреть фильм или прикладывать примочки к распухшему глазу?
Дайте правильный вариант ответа.
Дайте дальнейшее верное направление мысли вашему чаду:
Что приятнее — идти на прием к врачу или в ресторан?
Что интереснее — идти на работу или отправиться на курорт?
Что предпочтительнее — жить, ни в чем себе не отказывая или ограничивая себя во всем?
ВЫВОД: Мы присутствуем при формировании новой морали, границы которой пока размыты. Но, может быть, они и не будут никогда очерчены, потому что нынешняя мораль стремится к полной неограниченности и безбрежности. К полному устранению всех и всяческих запретов и барьеров. Мораль — так же, как и все мы, стремится к полно свободе. Грех не внести свою лепту в разрушение существующих пока еще кое-где преград!
* ЕСЛИ КАЖДЫЙ СДЕЛАЕТ ШАГ ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ПОЛНОЙ СВОБОДЕ И РАСКРЕПОЩЕННОСТИ, БАСТИОН ПРЕЖНЕЙ МОРАЛИ НЕ УСТОИТ! ТАК СМЕЛЕЙ ЖЕ, ВПЕРЕД!