Я замолчала, во все глаза глядя на сводную сестру, понимая, что она сможет. Просто возьмёт и скажет, пустив про меня этот дрянной слушок, о котором все будут судачить. Но хуже всего то, что сам Тавьен в это поверит беспрекословно. А потом найдёт способ наказать.
- Не надо, - тихо шепчу я, думая только о последствиях такого развития событий. – Я пойду.
- Конечно, пойдёшь, - сверкнула зло глазами Фестина и неожиданно резко сунула в мои руки маленький пузырёк с черной жидкостью. – Выпьешь после встречи с ним. Не хватало ещё, чтобы мой будущий муж заделал тебе ребёнка.
От такого заявления у меня дар речи пропал, поэтому я просто смотрела на неё широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, какие чувства она испытывает по этому поводу. Но мой дар очень слаб, а Фестина успела себя взять в руки и теперь старается держать эмоции под контролем.
- Что ты смотришь так на меня? Все знают, чем вы с ним подсобке занимаетесь! А, если уже беременна, это средство тоже поможет.
Она ещё раз зло посмотрела на меня и резко развернулась, тряхнув короткими волосами. А я всё никак не могла поверить, что настолько опустилась в глазах окружающих, что даже та, кто всем сердцем меня ненавидит, в чем-то пожалела, сунув в руки очень дорогое средство, которое позволит продолжить мне обучение и сбежать отсюда. Мне не хотелось верить, что она всё же думает о том, что станет женой этого психа.
- Айрис!!!
Вздрогнула, пряча пузырёк в карман юбки, подальше от его глаз и устремилась к дверям, ведущим в основной зал. Материал доучить сегодня уже не получится, в таком состоянии Тавьен вряд ли отпустит меня до наступления рассвета.
В зале было уже много посетителей в подпитии, но только один стол привлекал к себе внимание. За ним вольготно восседал молодой парень с короткой стрижкой беспорядочно уложенных волос, в которых угадывался красно-зелёный отлив. Завидев меня, он поморщился, как от зубной боли и тут же усмехнулся.
- Долго!
Не дожидаясь пока я открою рот для оправдания, схватил за запястье и со всей силы потянул вниз, чтобы я оказалась лицом к лицу с ним.
- Когда я тебя зову, ты должна сразу прибегать. Где ты была?
Я едва ли держусь, чтобы не вскрикнуть от боли в зажатом запястье, но всё же выдавливаю из себя:
- Завтра контрольная. Я учила материал.
- Ты должна сидеть у моих ног, когда я тебя зову, а не зубрить! – прошипел Тавьен, вскакивая со стула и утягивая меня в подсобку, примыкающую прямо к залу.
Упираться нельзя, только хуже сделаю. Если буду послушной и молчаливой ему быстро надоест и тогда, возможно, он уйдёт, а не завалиться спать здесь же.
Тёмный открыл дверь и с силой впихнул меня внутрь небольшого помещения, где раньше хранился инвентарь. Сейчас в этой каморке два на два стояла лишь кровать, которую поставили специально для Тавьена и тумбочка с различными пузырьками, которые он частенько на мне применяет.
- К стене! – рявкнул он пьяно.
Глубоко вздохнув встала спиной к стене и прикрыла глаза, пытаясь приготовиться к тому, что будет дальше, и оно незамедлительно последовало. Обжигающая пощечина, мгновенно вытряхнула из состояния затравленности, заставив зло взглянуть на мага. Поэтому, когда его рука потянулась к моей шее, я едва сдержалась, чтобы не зашипеть, точно помня, что любое сопротивление наказывается куда болезненней.
Тавьен взглянул на меня своими чёрными глазами и улыбнулся, когда его ладонь сжала моё горло. Улыбнулся, как садист, который весь день мечтал об этом моменте и нанёс второй удар. Резкая боль пронзила живот, заставив молча согнуться пополам. Из глаз брызнули слёзы, а зубы сжались так, что вот-вот раскрошатся. Маг хватает меня за волосы и с силой бросает на кровать лицом вниз, тут же накрывая тяжестью своего тела. Его рука тянет за волосы, а губы шепчут у уха:
- Жаль тебя нельзя трогать. Я бы давно уже тебя хорошенько помял, моя сладенькая Айрис.
- Так ты попробуй! – отвечаю я, уставшая от этого всего. – Сделай это со мной, Тавьен. Я клянусь, что раз в год буду приходить к тебе в психушку и приносить твоё любимое жаркое.
Парень зарычал и больно укусил в шею, вжавшись бёдрами в мои бёдра. Крик едва не сорвался с губ, но был вовремя задушен на подходе к горлу. Я прекрасно чувствовала возбуждение этого больного. Уже не в первый раз. Но Тавьен никогда не заходил дальше угроз и фрикций, от которых я чувствовала не меньшее унижение и омерзение.