Выбрать главу

Усмехнувшись, я наклоняюсь достаточно близко, чтобы он мог расслышать каждое слово, которое собираюсь сказать, мое черное дутое пальто задевает его крепкое плечо, когда я шепчу ему сзади на ухо.

— Я буквально собираюсь убить тебя.

Он отклоняется назад, широкие плечи касаются передней части моего пальто, прежде чем склоняет голову на бок.

— Я получаю угрозы ежедневно, Джим. Ты должна быть более конкретна.

— Зачем ты это сделал? Совсем спятил? — я отстраняюсь, отступая назад, чтобы шлепнуть его по руке — его плотной, теплой, мускулистой руке. Под моей ладонью она тверда как камень.

Наконец, он прекращает писать, откладывает ручку и с довольной миной разворачивается всем телом ко мне. Нахальный ублюдок.

Верзила рядом с ним смеется.

— Этой-то что ты сделал, Оззи? Слишком глубоко вогнал?

Большой черноволосый парень непристойно ржет, словно я какая-то шутка. Как будто я одна из членов их маленького фан-клуба, выстраивающихся в очередь, чтобы переспать с ними. Нет ничего лучше, чем поклонницы. Он, должно быть, полагает, что я изнываю от желания, потому что его равнодушный взгляд вспыхивает, прежде чем перевести свои холодные, леденяще голубые глаза на Оза.

— Уведи ее отсюда.

Я снова шлепаю Оза, от смеха в уголках его глаз образуются морщинки, по мере того как он демонстративно медленно осматривает меня сверху донизу — прямо как он смотрел на Сидни и Эллисон, и всех остальных девчонок. На ту рыжеволосую девицу, которая дрочила ему на домашней вечеринке.

Бесчувственно, холодно и пренебрежительно.

— О, пожалуйста, — нарочито закатываю глаза. — Не трудись делать вид, что не знаешь, кто я такая, подонок. Сейчас я так зла на тебя, что могла бы задушить голыми руками.

Раздаются очередные смешки за столом, когда Оз отвечает:

— Мне нравится жестко, как и любому другому парню, Джим, но почему бы тебе не подождать, пока мы не останемся наедине.

— Ха-ха. Считаешь это забавным? Для тебя все шутки? Но знаешь что? Забудь об этом — ты не едешь в мою поездку на весенних каникулах.

— Погоди, — озадачено крякает сидящий с ними белокурый гигант, — Оззи, мужик — это твоя сестра?

Оз подмигивает мне.

— Кузина.

Я игнорирую идиота, несмотря на то, что мои щеки начинают жарко пылать.

— Себастьян Осборн, я хочу, чтобы ты прямо сейчас позвонил и отменил эту поездку.

— Вау, Оззи, она использует полное имя — должно быть в бешенстве. Уверен, что не трахаешь ее?

Вместо того чтобы ответить на шпильку, Себастьян лезет в сумку, достает пачку жевательной резинки, медленно разворачивает одну пластинку и сует в рот. Недолго жует и…

— Прости, Джимми, уже оплачено.

Мои руки скрещены на груди поверх дутой застегнутой куртки.

— Что ж, очень жаль, не так ли? Потому что ты сейчас же звонишь Чеду Хэнсону и все отменяешь, — принуждаю я, желая топнуть ногой в знак протеста.

На мой повышенный тон Оз оглядывает тихую библиотеку сначала через левое, потом правое плечо и заговорщицки понижает голос:

— Слушай, Джеймсон — мы можем поспорить об этом в частном порядке? Беззрителей?

О, теперь он хочет быть воспитанным?

Хорошо. Я могу быть воспитанной.

Его бегемотное тело отталкивается от стола, стул скрипит по деревянному полу, когда он встает, поднимаясь в полный рост.

Я вспоминаю, какой он мужественный и сильный. И крепкий.

Его тело возвышается надо мной, я борюсь с восторженным всхлипом, когда его рука свободно обхватывает мое предплечье. Оз тащит меня к дальнему концу библиотеки, осмотрительно избегая и петляя между столами, как бегун в лабиринте.

Прижимая меня спиной к дальней стене, он опирается на нее руками, склоняясь ко мне так, чтобы ему не пришлось повышать голос. Он пахнет мятной жвачкой, свежестью после душа, и лосьоном после бритья с древесным запахом. Как дровосексуал[11].

Одним словом: блаженство.

Он воркует у моего уха:

— Джеймсон, я отправляюсь в эту поездку.

— Ты в своем уме? — шиплю я на него. — Что, ради всего святого, сподвигло тебя это сделать? Ты даже не знаешь меня. Зачем бы тебе ехать со мной?

Я знаю, у него нет денег. На самом деле уверена, что он на мели.

Его голубые глаза впиваются в меня, и я вижу, как он обдумывает про себя; ему хочется со мной чем-то поделиться — об этом намекает его изогнутая бровь — но чем? Что, бога ради, происходит внутри этой большой, красивой головы?

вернуться

11

От англ. Lumbersexual — мужчина-горожанин, придерживающийся в противоположность метросексуалу нарочито грубого стиля в одежде и прическе: толстые свитера, фланелевые рубашки, рабочие ботинки, борода; хипстер, прикидывающийся дровосеком.