Он начинает спорить.
— Топ белый, то есть практически прозрачный, — во второй раз с тех пор как он вторгся в мое личное пространство, Оз закатывает глаза к потолку, а его кадык подпрыгивает. Он поднимает три пальца. — Правило номер три: никакого здесь хождения без лифчика. Прикрой все это, черт возьми. Мне видны твои торчащие соски, что вызывает у меня стояк.
— Ах ты, лицемер, да на тебе лишь полотенце! Я вижу очертания твоего… — я сразу себя обрываю, во мне настолько внезапно зарождается громкое, нервное хихиканье, что я фактически хлопаю рукой по рту, чтобы себя заткнуть.
Мой взгляд падает на поджарые бедра Оза. Не могу не заметить капельки воды, стекающие по гладкой, дразнящей коже его скульптурного торса… к четко выделенной V зоне… счастливая дорожка темных волос исчезает в белом махровом полотенце, с трудом скрывая его…
Я в защитном жесте прикрываю рукой груди, пряча их от его пылкого осмотра.
— Что ты предлагаешь мне носить, умник? Я прихватила только это и планировала ночевать в одиночку.
— Я нахрен не знаю, но ты не можешь гарцевать по комнате в этом. Иди, надень одну из моих рубашек.
Гарцевать?
Тем не менее, я киваю.
— Ладно.
— Ладно.
— Хорошо. Правило номер четыре: не расхаживать тут в одном лишь полотенце. Эта штука едва сходится вокруг твоей талии.
И тем самым вызывает у меня желание делать с тобой неприличные и грязные вещи. Например, развязать полотенце и швырнуть его на пол, чтобы увидеть, что находится под ним.
Оз топает босиком к туалетному столику, рывком открывает верхний ящик и достает серую хлопковую майку. Сминая ткань в шарик, он бросает ее в мою сторону, та проносится по воздуху и шлепается мне на лицо.
Едва успеваю ее поймать.
— Пожалуйста. Просто иди, надень это. И вернись уродливее.
Сидни: Он вообще обо мне спрашивал?
Джеймс: Кто?
Сидни: О, пожалуйста, ты знаешь, кто. Не дразни меня так! Оз — он спрашивал обо мне! Ну же, дай девушке что-то, что поможет ей пережить холодную ночь.
Джеймс: Мы были очень заняты, извини.
Сидни: Не могу поверить, что ты проводишь с ним выходные. Если бы я знала, может, поехала бы с тобой.
Джеймс: И отказалась бы от солнца Флориды?!
Сидни: Ты права. Я все равно не поехала бы в Юту, LOL. Может, нужно попробовать написать ему. Как думаешь, стоит?
Джеймс: Думаю, тебе стоит делать все, что приносит тебе радость;)
Сидни: Это да или нет.
Джеймс: Конечно. Да, напиши ему.
Сидни: Уииии!!! Ок, я это сделаю.
Джеймс: Удачи.
Я не рассказываю Сид, что несколько минут назад Себастьян только вышел из душа полуголый и мокрый. Или что он прожигал меня взглядом в моей белой майке. Или то, что я как раз натянула на себя его футболку — которая ощущается на теле божественно, а пахнет еще лучше.
Кладу телефон на прохладную поверхность старомодного пластмассового шкафчика в ванной и ставлю его на зарядку. Приглаживая свои шелковистые волосы, зарываюсь носом в воротник футболки Себастьяна. Еще разок вдыхаю…
С тоской выдыхаю.
Прежде чем открыть дверь и пройти в спальню, делаю глубокий вдох и напоследок еще разок по-быстрому нюхаю футболку.
Так чертовски приятно, что не могу остановиться.
На мандраже пересекаю комнату, направляясь к выключателю, притормозив, когда он садится на нашу общую кровать. Кровать, которая была бы вполне приемлемой, если бы я делила ее с Селестой, кажется ничтожной с расположившимся на ней громадным Озом Осборном.
Посередине разложена гора подушек, барьер, воздвигнутый мной, пока он был в душе, пусть даже и смехотворно неубедительный.
Оз сидит в постели поверх одеял обнаженный до пояса. Облокотившись на спинку кровати, он листает журнал «Men’s Health», а когда поднимает взгляд, то морщится, приветствуя меня раздраженным:
— Черт побери, Джим, это еще хуже!
Я оглядываю комнату, озадаченная его сердитым тоном.
— Что хуже?
— Ты. В этой футболке.
Ну, еще бы. Я всего лишь набросила его серую борцовскую футболку Айова после того, как мне было навязано его смехотворное правило «никаких топиков».