— О Боже.
Чед сидит спиной к каменному камину, изучая меня: мои шлепанцы, спортивные штаны, истончившуюся от борьбы футболку. Его глаза осмысливают мои черные татуировки, суровую линию моего рта, шрамы над моими бровями и через переносицу.
И, наконец, выдает:
— Зачем ты врешь, чувак?
Я покосился на Джеймсон, чтобы только он и Скотт могли видеть, а затем поднимаю мои тяжелые брови, посылая молчаливое сообщение: разве это не очевидно? Медленно они оба понимающе кивают, когда моя рука поднимается на спинку дивана, опираясь позади отдыхающей головы Джеймсон.
Указательным пальцем я мягко постукиваю по ее коже, поигрываю с шелковистыми кончиками волос, обернув свободные пряди вокруг пальца.
Она позволяет мне.
— Эй, что мы все делаем позже? — спрашивает темноволосая девушка. Я думаю, что ее зовут Сэм или типа того, но так или иначе, ее ужасающие темные волосы заколоты на голове в неопрятной узел, а концы хаотично торчат во все стороны. Это на самом деле довольно мило. Интересно, она одна; мое тело отчаянно ищет влагалище. — Мой парень хочет поговорить по скайпу. Я просто хочу знать, чтобы сказать ему время.
Неважно.
Чед, очевидно, лидер этой команды, скребет щетину подбородке.
— Скажи ему, в любое время. Я думаю, что сегодня после обеда мы просто охладимся.
— Говоря об ужине, я мог бы съесть задницу мертвого скунса, — объявляет Скотт, к огорчению всех девушек. Сэм, Джеймсон, и две девушки-блондинки корчат рожи, называя его отвратительным тупицей. — Уже почти шесть. Идем есть.
— Экипаж до центра города?
— Звучит как план.
Глава 15
«Вчера вечером девушка, с которой у меня был секс, дала мне пощечину, потому что я выкрикнул чужое имя. Но потом она вспомнила, что назвалась мне вымышленным именем».
— Как, по-твоему, что ты вытворял там в ресторане? — Джеймсон начинает сразу, как только мы возвращаемся в наш гостиничный номер после группового обеда. Я закрыл за нами дверь, задвинув засов на место. — Ты отбивал меня?
— Отбивал тебя у кого? — что, черт возьми, она говорит? Я бросаю наши куртки и прочее дерьмо на кровать, разворачиваюсь на каблуках к ней лицом. — Кого, черт возьми, ты надеешься пригласить сюда? Скотта? Потому что этот парень кретин.
— Скотт не кретин, — утверждает она слабым голосом. — Он хороший парень, в отличие от некоторых людей! И нет, я не хочу с ним встречаться.
Я хихикаю.
— Он был бы рад узнать, что ты назвала его хорошим. Хорошие парни любят это дерьмо, — нет. — Итак, на кого у тебя женский стояк?
— Не твое дело.
— Тогда как, *бать, я должен знать, у кого я должен тебя отбивать, а у кого нет? Я борец, а не чертов телепат.
Джеймсон прогуливается к комоду, дергает, чтобы открыть его, и вытаскивает белый топ и шорты для сна.
— Ну, ты и напарник хреновый, тоже.
Я недовольно хмурю лоб.
— Я похож на проклятого напарника?
У нее отвисает челюсть.
— Да! Ты буквально сказал, что собираешься быть моим напарником!
Я фыркаю в нос.
— Не с теми парнями со сноубордами! Я думал, что ты имела в виду других парней, проживающих в отеле!
— Прекрасно! — в знак поражения, Джеймсон выбрасывает руки вверх. — Тогда давай оденемся и посидим в отеле.
Я скептически на нее кошусь.
— Тебе уже есть двадцать один год?
— Боже мой, прямо сейчас я тебя ненавижу, — она постукивает ногой по ковру, чуточку раздражаясь, делая вид, что злится. Это своего рода очаровательно. — Правило номер шесть: никакого отбивания. И да, мне двадцать один год. Теперь мы можем идти?
— Э-э… ты видела идиотов, остановившихся здесь?
— Да, я смотрю на одного из них, — она сохраняет невозмутимое выражение лица в течение нескольких секунд, прежде чем ее лицо расплывается в улыбке.
— Ха-ха, очень смешно, — я ухмыляюсь. — К счастью для тебя, я так не считаю.
— Если бы, ты, по крайней мере, позволил Эрику дать мне свой номер телефона, у нас бы не было этот разговора. Ты был действительно очень груб с ним.
— Он был одет в желтую рубашку! — мне с трудом удается сдержать пренебрежение в голосе.
Она безучастно смотрит.
— И что?
— И что? А то! Ты не можешь доверять никому, кто носит желтую рубашку.
Она поднимает брови и указывает на мою желтую рубашку.
— Ты носишь желтую рубашку.