— Черт, я знал, что ты ревнуешь.
Я считаю до трех, что бы успокоиться.
— Я не говорила, что ревную, я сказала, что это задело мои чувства.
— Ты просишь меня связать себя обязательствами с тобой, Джеймс? Потому что я не думаю, что готов быть связанным одним человеком.
Мы лежим неподвижно. Неподвижные, тяжело дышащие, поглощенные ледяной реальностью, которую он только что обрушил на нас обоих. Проходит несколько мгновений, не знаю, сколько именно, прежде чем я пытаюсь оттолкнуть его.
Это такое жалкое усилие, его твердая масса не сдвигается с места.
— Связанным? Нет. Все, что я сказала, что думала, что нравлюсь тебе больше, чем какой-то трах на грязном полу спортзала. Ты никогда никуда не приглашал меня, и ты дважды встречался с моей соседкой по комнате.
— Второй раз был несчастным случаем.
Я съеживаюсь, не осознавая до этого момента, как сильно я на самом деле интересуюсь им, как сильно он мне нравится. И не просто нравится, а очень нравится. В старомодном смысле, в стиле влюбленность в мальчика на детской площадке. Бабочки, сексуальные фантазии, мечты, забота, смайлики.
Все ощущения.
Все они.
Я испытываю к нему сильнейшее в мире влечение, испытываю к нему боль, о которой даже не подозревала.
— Мы даже не должны быть здесь сейчас, — он стонет в мои волосы, лаская их своей огромной ладонью, вдыхая жизнь в мой висок.
Мои глаза закрываются, слезы грозят пролиться из уголков, пока я слушаю его небрежную болтовню.
— Это была ошибка. Если кто-то из команды узнает, их подкалываниям не будет конца.
— Тогда зачем ты привел меня сюда?
Он пожимает плечами, все еще лежа на мне.
— Ты проиграла пари.
— Это единственная причина?
— А какая еще может быть причина?
Какая еще может быть причина?
Глава 23
«Я после секса шлепнул ее по заднице и оставил отпечаток руки на ее ягодице. Я сказал ей, что это все равно, что оставить пятизвездочный отзыв».
— Слышал, ты на днях был в тренажерном зале с той библиотекаршей.
Ко мне подходит один из моих товарищей по команде, мокрый после душа, одно полотенце переброшено через плечо, а другое обернуто вокруг талии.
— Ага.
Я поворачиваюсь к нему спиной, роясь в своем шкафчике в раздевалке команды.
— Откуда ты это слышал?
— Гандерсон.
Гандерсон? Он первокурсник и один из «заноз в заднице», и, по-видимому, стукач, с поцелуями, застрял своим носом глубоко в заднице Кэннона.
— Что еще тебе сказал этот гребаный Гандерсон?
Маленький говнюк.
— Ничего, — смеется мой товарищ по команде, бросая полотенце на скамейку. — Только то, что ты попросил уборщика открыть тренировочный зал и вытащить несколько матов. Что ты там с ней вообще делал, ломал новые полы?
Благодаря финансированию щедрого спонсора-выпускника, в борцовском спортзале недавно был проведен капитальный ремонт напольных покрытий, фресок и некоторых видов оборудования.
— Нет. Я не ломал новый пол.
— Так что ты делал, играл в чертов Твистер?
— Знаешь, что Кэннон? Это не твое дело.
Коротышка-второкурсник тычет пальцем себе в грудь.
— Ты прав. Это не мое дело, это наше гребаное дело. Это и наш спортзал тоже, братан; ты не увидишь, что бы я приводил туда цыпочек. Включи свою чертову голову.
— Он прав, Оззи. Ты же знаешь, что девушкам нельзя входить в тренажерный зал. Это взрыв мозга.
Черт, они правы.
Я не был сосредоточен.
Я не тренировался усердно, потому что был поглощён мыслями. Из-за всей истории с Джеймсон, у меня сводит живот.
Выражение ее лица, когда она уходила, преследовало меня всю неделю.
— Она не моя девушка.
— Тогда я не понимаю, зачем ты поехал кататься на сноуборде, когда мог поехать в Дейтон с командой. Чувак, там было так много кисок, это чудо, что я могу прямо ходить, — кричит Зик из душевой кабины. Его громогласное заявление разносится эхом по раздевалке и душевой. — Я все еще не чувствую свой член.
— Я же сказал, что хотел расслабиться.
Фырканье.
— О, а сноуборд расслабляет, да?
— Ну, нет. Но пейзаж был красивый.
Джеймсон была красивой.
Джеймсон красивая.
— Красивый, — голос Зика ровный, не впечатленный. Я слышу, как он делает паузу. — Твою мать, чувак.
— Подожди, — вмешивается Аарон Бауэр. — По крайней мере, скажи нам, что ты перепихнулся. Ведь где-то должны были быть снежные зайки[21], верно? Милфы[22]? Скучающие домохозяйки с пылесосом?
22
Этот термин был заимствован из английской аббревиатуры «MILF» («Mother I'd Like (to) Fuck») и переводится, как «Мамочка, которую я хотел бы трахнуть» (