Мои руки тянуться к его молнии, и я смотрю, как он отчаянно дергает её вниз, толкая металлические зубцы… расстегивает. Полный доступ. Облегчение, когда его джинсы наконец-то высвобождают его эрекцию.
Затем он срывает футболку, отбрасывает ее в сторону, и я наслаждаюсь его телом. Это великолепное произведение искусства. Мускулистый, невозможно описать. Здоровый. Сильный. Мощный. Широкие плечи и крепкая грудь. Гладкий во всех нужных местах, с дорожкой удовольствия, спускающейся в его боксеры — путь, по которому я следую указательным пальцем.
— Боже, я чертовски твердый.
Он пульсирует под своими светло-серыми боксерами, очертания его члена напрягаются, чтобы пробиться сквозь хлопок. Я тянусь к поясу, лаская кончиками пальцев только слегка внутрь резинки и обратно, туда-сюда (поддразнивая), прежде чем скользнуть своими ладонями внутрь его боксеров, к его твердой заднице. Сжимаю эту чертовски красивую задницу.
Спускаю его нижние бельем вниз по самым стройным бедрам, к которым я когда-либо имела честь прикасаться, глажу его эрекцию, мои ладони обхватывают его ягодицы и сжимают.
Он на уровне моих глаз. Он прямо перед моим лицом, и он огромен.
У меня слюнки текут, я жадно опускаю голову и облизываю его, как леденец на палочке, дразня кончиком языка, прежде чем полностью обхватить его губами и пососать. Только. Кончик.
— О, черт, Джеймс, блядь. Дерьмо, — пыхтит он немного неистово, бедра толкаются ко мне. — Пососи его.
Я посасываю только кончик, проводя языком по прозрачному предэякуляту и злорадствую с каждым стоном и ворчанием, исходящим из его крепкой груди. Себастьян сжимает и разжимает кулаки по бокам, верный признак того, что он пытается сохранить самообладание.
— Черт, остановись. Мне нужно, чтобы ты остановилась, но черт… о черт… это чертовски хорошо. — Его татуированные руки уходят за шею (кладет руки под голову), голова опускается на подушку, веки трепещут, как крылья бабочки. Он открывает их, с остекленевшим взглядом наблюдая, как мои зубы игриво задевают его. — Возьми
И я даю ему это. Схватив руками его прекрасную задницу, я позволяю им уйти на юг, одновременно втягивая его толстый твердый член глубже в рот. Руки продолжают двигаться вперед, ища, и без усилий обнаруживая секретное место под его яйцами, о котором я читала в интернете, и я нажимаю, растираю его круговыми движениями, пока сосу.
— О… мой… гребаный… Боже, — хрипит он, его громкий стон звучит как мучительная смесь удовольствия и боли. — Джеймсон… о… о… бля…
Крепкие мышцы Себастьяна сокращаются, бицепсы сгибаются за шеей, бедра толкаются вперед.
— Черт, черт, я кончу, я сейчас кончу, — повторяет он. — А потом я… т-трахну… тебя.
Глава 40
«Иметь пенис — это как иметь действительно глупого, пьяного лучшего друга. Ты понимаешь, что делаешь все это глупое дерьмо, но ты не единственный в ответе за это.
Теплое сексуальное тело Джеймсона спрятано в изгибе моего тела, голова под подбородком, задница прижата к паху. Как две части сложной головоломки, которую нам наконец-то удалось решить, мы подходим друг другу.
Идеально.
Не думаю, что мы вот так спали всю ночь. Когда мы, наконец, закончили наш секс марафон, она сказала мне, что я «горячая штучка», и устроилась на дальней стороне кровати лицом к окну, удовлетворенно вздыхая, довольная своим собственным пространством.
Как поступают парни.
Джеймсон Кларк не из тех, кто обнимается, но когда я проснулся от очередного неистового стояка, не было никакого сопротивления тому, что я притянул ее обнаженное тело к своей стороне кровати. Никаких жалоб. Только блаженные вздохи, когда я обнял ее своими сильными руками, притянул к себе и тут же завернул её в свое тело.
Я нежно обнюхиваю ее шею. Вдыхаю запах её волос и откидываю назад распущенные пряди, чтобы я мог поцеловать
Хочу поиграть.
Миссия выполнена.
— Ммм… — она зевает, вытягиваясь подо мной, предоставляя лучший доступ моим рукам. Я веду их вверх и вниз по ее женственным изгибам. Восхищаясь ее гладкой кожей.