— Я должна тебе кое-что сказать, — произнесла она между глотками.
Я разыграла удивление:
— Ты встречаешься с Гейбом Уэббером? Как ты могла?
Она наклонила голову и подняла одну бровь.
— Ха-ха. Очень смешно. Нет, кое-что другое.
— Что?
Я не могла оторвать взгляд от своих причудливых ногтей. Они выглядели настолько по-взрослому, когда я держала пластиковый стаканчик и соломинку. Я притворилась, что стаканчик хрустальный, — отставила мизинец и потягивала напиток, как королева Великобритании, стараясь рассмешить Мар.
Но вместо того чтобы засмеяться, она сказала:
— Джонни Мерсер хочет трахнуть тебя, несчастье.
Я застыла посреди королевского глотка и сглотнула. Затем поперхнулась и закашлялась. Кола полилась у меня из носа, что, если вам вдруг не доводилось этого испытать, просто убийственно. Пузырьки похожи на крошечные лезвия, которые режут твою слизистую оболочку. Я одновременно схватилась за нос и за салфетки.
Марси просто сидела, смеясь надо мной.
Я вытерла лицо и стол. И свою рубашку. И пол.
— Боже мой, Мар, ты такая...
— Он, в самом деле, очень милый парень. Что ты думаешь?
— Что я думаю о чем?
— О прогулке с ним.
Я посмотрела на Марси, словно она только что предложила мне присоединиться к ее секте, потому что их плавучая база скоро возвращается.
— Ты же не серьезно.
Это была скорее просьба, чем утверждение. Я подумала о том, как Джонни сказал мне у костра, что я ему нравлюсь. Затем эта записка. И хотя я обнаружила, что рада слышать, что он меня не ненавидит...
— Меня это не интересует, — сказала я.
— Один телефонный звонок. Просто позвони ему. Говорю тебе, Фи, он классный парень. Ты знаешь, что он взял на себя вину за твою шалость? За то объявление? Ты знаешь, что у него были большие проблемы из-за этого?
— Что? Нет! Он сказал, что все хорошо.
— Ну, конечно, он не станет рассказывать тебе, что у него проблемы. Ты ему нравишься, Фиона.
Он был вторым человеком, которого я рассматривала как мусор после того, как они пытались меня защитить. Сначала Мар, теперь Джонни.
— Насколько большие проблемы? — спросила я.
— Он должен был ежедневно оставаться после школы в течение месяца, подшивая бумаги для директора Миллер, чтобы получить обратно твой iPod и колонки. Вообще-то, мне кажется, что сегодня был последний день наказания.
Я поставила чашку на стол.
— Что?
— И это еще не все. Она заставила его пойти на семинар по управлению гневом на зимних каникулах. Он еще и платить за него должен. Ты можешь в это поверить?
Я поставила локти на стол и подперла голову руками.
— Нет, я не могу. О, Мар, я чувствую себя ужасно. — Я села. — Я заплачу за этот семинар. И он может забрать себе мой iPod и колонки.
Мар отмахнулась.
— Он не примет их. Я знаю, что не примет. Он такой парень, Фи. Гейб? Гейб взял бы твои деньги. Но не Джонни. Ни в коем случае.
Я взяла салфетку и принялась медленно рвать ее.
— Как так получилось, что я услышала об этом только сейчас? Это продолжается уже в течение месяца.
— Он заставил меня поклясться никому не говорить об этом. А мы с тобой не разговаривали, так что... Не говори ему, что я рассказала, ладно? Он сказал мне только потому, что отработка наказания совпала со временем наших уроков бальных танцев. В противном случае, бьюсь об заклад, никто бы не узнал. Он никогда не жаловался, Фиона. Думаю, он по-настоящему наслаждается этим, потому что это ради тебя.
Я почувствовала себя так, словно на мою кожу село много пчел, как и в тот момент, когда Тодд узнал, что я влюблена в Гейба. Словно каждый нерв в моем теле — это пучок тех оптоволоконных световых шаров, которые стоят в магазине новинок рядом с лавовыми лампами, а кто-то протягивает надо мной руку. Ближайшим по ощущениям, как мне кажется, является абсолютный, чистый, смертельный ужас.
Только мне не страшно.
Я скомкала клочки салфетки в один жесткий комочек.
Марси склонилась ко мне.
— Давай, один телефонный разговор с ним не убьет тебя. Один звонок. Ты же сама говорила, что думаешь, что он бунтовщик. Если тебя беспокоит его размер, — сказала Марси, — то, честно говоря, я удивлена.
Она глотнула своей диетической колы. Я знала, что она ждет, пока я осмелюсь начать отрицать это.
Я не стала.
Она раскалывала лед соломинкой.
— Знаешь, Фиона, иногда самые красивые парни хуже всего обращаются с девушками. Не все то золото, что блестит. Поверь мне.
Ставлю галочку. Это второй туманный комментарий, который она сказала. Проблемы в раю с Гейбом Уэббером? Должна ли я заняться этим очевидным приглашением к расследованию? Не-а. Я решила оставить это на другой раз. Мой лимит драм на сегодняшний день исчерпан.