Тодд сказал:
— В магазин женской обуви?
В то время как я спросила:
— Снизился до пятидесяти?
— Интересная реакция, — сказала Мэгги Кляйн, будто мы были каким-то извращенным научным экспериментом. — Знаете, женщина в такой ситуации часто больше волнуется о снижении дохода, в то время как мужчину заботит понижение в статусе. Молодцы.
Молодцы? Я решила, что Мэгги Кляйн — идиотка. Три месяца консультирования, и она сделала ошеломляющий вывод, что Тодд на самом деле — мужчина, а я женщина.
Эв-мать ее-рика. Звоните в Нобелевский комитет.
— К сожалению, так как вы решили, что Тодд будет единственным кормильцем, вы не можете прибегнуть к доходу Фионы. Если бы могли, то половина денег, заработанных за этот месяц, сохранила бы факторный доход на уровне 150.
Она подняла мохнатую бровь и пару раз качнула головой, прежде чем подытожить:
— Есть о чем подумать, а?
Все, о чем я могла сейчас думать, — это должна ли я всерьез задуматься о парафинизации бровей, поскольку Мэгги Кляйн, очевидно, никогда этого не делала. Она выглядела так, словно у нее на лице сидит пара мохнатых гусениц, которые пытаются поцеловаться. Как я никогда этого не замечала?
Тодд развернулся в своем кресле и положил руку мне на плечо.
— Не беспокойся, дорогая. Мы найдем способ с этим разобраться. Нет! Нет! Я не хочу даже слышать о том, чтобы ты бросала свою страсть — вырезание слонов из мыла. Я знаю, как много это значит для тебя.
Какого черта?
Погодите-ка. Поняла.
Время играть.
Я уставилась на него и сбросила его руку.
— О, правда? — сказала я. — Ты знаешь?
— Разве я не отпустил тебя на конвенцию резчиков по мылу? — сказал он, изображая беспокойство.
— Отпустил? Мне пришлось практически на коленях тебя умолять.
— Ну, знает Бог, ты больше не стоишь на коленях. Но ты не можешь сказать, что я не был благосклонен.
Мэгги Кляйн вмешалась:
— Ладно, Фиона, Тодд. Хватит.
Я не собиралась отступать:
— О да? А что насчет Бобо? Я работала над ним шесть недель. Шесть недель. А ты… ты помыл им свою задницу!
Я закрыла лицо руками и сделала вид, что рыдаю.
— Фиона! Тодд! — рявкнула Мэгги Кляйн.
Тодд поднял руки в воздух.
— Один раз! Один раз я сделал ошибку, а ты никогда не позволишь мне об этом забыть.
Я развернулась, чтобы противостоять Тодду, но его лицо приняло смешное выражение откровенной враждебности ко мне. Это было слишком. Хохот заклокотал в моем горле. Я сжала губы, чтобы сдержаться, но он вырвался через нос и я фыркнула. Это переполнило чашу терпения Тодда, и он взорвался. Мы оба бесконтрольно захохотали.
Мэгги Кляйн не была так уж удивлена. Она закатала вытянутый рукав и скрестила руки на груди.
— Очень увлекательно.
Мы продолжили смеяться. Она откинулась в кресле.
— Вы двое должны прослушиваться для школьной пьесы.
Мы еще немного посмеялись.
— Все. Достаточно.
Мы, наконец, успокоились. Мэгги Кляйн ущипнула себя за нос и глубоко вздохнула.
Именно тогда мы снова услышали снаружи маму с мегафоном. Судя по всему, этот протест стал ежедневным. Мама кричала:
— Хэй, хо! Хэй, хо!
А следом остальные родители:
— Нет учебному браку!
Мэгги Кляйн подлетела к окну, открыла жалюзи и зарычала. Зарычала, без преувеличения, как злая собака. Я никогда раньше не слышала, чтобы взрослые так рычали. Затем послышался ее голос:
— На-на-наше время на сегодня вышло. — Она пересекла свой офис в два шага и распахнула дверь. — Подготовьте бюджет. Ведите записи в своих дневниках. До свидания.
Мы едва успели пройти через дверь, как она ее захлопнула.
— Там, снаружи, — это была твоя мама, да? — спросил Тодд. — Я узнал ее по фото в газете.
— Ага, — сказала я, готовя себя к предстоящему граду оскорблений. Но его не последовало.
— Круто. Итак, ты приняла решение насчет команды и районных соревнований?
Я не могла поверить, что, во-первых, он ничего не сказал по поводу моей матери, а во-вторых, что я собиралась лишиться шанса не опозориться перед публикой.
— Ладно. Я сделаю это, — сказала я. — Черт, так или иначе, у меня уже есть контактные линзы.
— Твои мотивы ясны, — сказал он. — Увидимся на тренировке, Принцесса.
— Нет, если я унюхаю тебя первой, Сеньор.
Глава 25
Когда занятия закончились, мегафоны, наконец, утихли.
Я шла на тренировку, наслаждаясь тишиной, когда услышала, как кто-то позвал меня по имени с другого конца коридора. Навстречу мне шел Джонни Мерсер. Я почувствовала внутри маленький теплый переполох. Думаю, это из-за слов, которые Мар сказала в торговом центре. Не каждый же день встречаешься с тем, кто хочет тебя… трахнуть, черт. Даже если я была абсолютно уверена, что Джонни — это не тот случай. Особенно после того, как унизила его у костра.