Аманда встала со своего места и подошла ко мне. Она все еще держала лед на голове. Она стояла передо мной и смотрела на меня холодным «объезжаю-быка» взглядом. Я вдохнула и приготовилась к словесной порке.
— Мы вторые, — сказала она. И все. Она протиснулась мимо меня и вышла из автобуса.
Я стояла, ошарашенная ее загадочным заявлением.
Она имела в виду, что второе место — отстой, так? Что она разочарована, правильно? Или она имела в виду, что второе место — это хорошо, и я помогла им его занять? Или она имела в виду, что я отстой, но даже так они смогли занять второе место? Я не могла понять.
Тодд побрел по проходу. Я посмотрела на него, ожидая объяснения или отпущения грехов. Не знаю, чего именно.
— Она злится? — спросила я.
— Она хотела победить, — сказал Тодд. — А ты заехала ей ногой по голове.
— Я не хотела...
— Дай закончить. Она хотела победить, но она знала, что мы не сможем. Честно говоря, она не думала, что мы займем вообще хоть какое-то место. Но ты пнула ее по голове, а мы все еще вторые. Она не злится, Фиона.
Я ничего не могла с собой поделать. Я вдруг разревелась. Какого черта я плачу из-за того, что разочаровала или не разочаровала Аманду Лоуэлл — это вопрос, на который я просто не в силах отвечать. Но так оно и было.
— Я старалась изо всех сил, — прошептала я.
— Все знают это, — сказал Тодд. — Она это знает. Ты была на высоте, принцесса.
Затем Тодд Хардинг, Сеньор Недержание, неандерталец, обнял меня. Это было слишком.
— Твоя шея пахнет сыром, — сказала я.
— О, — сказал он, — это мой сыроколон. У меня есть на любой вкус. Чеддер, американский, швейцарский.
— Фромунда.
Он засмеялся. Мы оторвались друг от друга. Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. И я почувствовала...
Ничего.
Тодд Хардинг веселый, умный, храбрый, сострадательный, и мой друг. Вот и все. И никогда не будет кем-то большим. Но я честно надеялась, что таким он был для Аманды. Моя жизнь стала как кукушка из Cocoa Puffs36. Я действительно хотела, чтобы с Амандой случилось что-то кроме облысения, вскакивания прыщей или заражения ленточным червем. Что-то замечательное.
Мы с Тоддом вышли из автобуса, и он ушел искать Аманду. Я посмотрела вокруг в поисках папы, но его еще не было. Один за одним все садились в машины и уезжали. Я стояла посреди парковки. Не уезжала домой. В одиночестве.
Потом автобус отъехал.
На другой стороне улицы стоял Джонни Мерсер. Опирался на свою машину. Улыбался мне.
По моей коже снова побежали мурашки. Я улыбнулась в ответ.
— Подвезти? — спросил он.
Глава 32
Я поплотнее закуталась в пальто и попыталась выглядеть как можно более мило, пока шла через холодную стоянку к Джонни.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
— Я увидел автобус. Подумал, что, может быть, ты захочешь поесть пиццу.
Звук его голоса согревал холодный декабрьский послеполуденный воздух.
— Звучит неплохо. Где Мар?
— Ей нужно было уйти домой. Какие-то дела.
— О. Ладно.
Я не была уверена, какие такие дела могли быть у Мар, о которых мне не известно, но не стала задумываться над этим. Я была жутко голодна, а пицца звучала фантастически.
Я достала телефон и позвонила папе, сказать, что ему не нужно торопиться забирать меня, поскольку он, очевидно, забыл.
Джонни открыл передо мной дверь машины, и я села. Его машина пахла... корицей. И чем еще… персиками? Но не настоящими персиками, а фальшивым запахом отдушки. И еще гвоздикой? Странно. Вероятно, Джонни Мерсер любит печь. В своей машине.
— Прости, здесь немного пахнет... фруктами, — сказал он, когда сел, словно прочитав мои мысли. Возможно, я громко принюхивалась, не осознавая этого.
— Это не плохо, — сказала я. — Даже вкусно.
— Моя мама продает свечи, — сказал он. Он ткнул пальцем назад. Восемь или девять белых ящиков были сложены на сиденье. — Это ее машина.
— Много свечей, — сказала я.
— Немного. Здесь только образцы. Ты должна увидеть комнату для гостей. Она битком набита. Весь второй этаж пахнет как магазин открыток.
Пока мы пристегивались и Джонни заводил машину, стояла тишина. Радио заорало, и он потянулся уменьшить звук. Должно быть, он слушал станцию старомодной музыки, потому что играла песня группы Styx «Come Sail Away»37. Я знала это только потому, что Styx— любимая группа моего отца. Он все время слушает их пластинки. Поэтому я знала «Come Sail Away» очень хорошо. Песня начинается как баллада о сбрасывании мантии повседневных обязанностей ради свободной и полной приключений жизни, а заканчивается, непонятно почему, похищением инопланетянами. Все равнооо.