Янси плелась к нему с опущенными плечами. Казалось, она вообще вся отекла, как свеча. Губы, глаза, щёки и даже нос как будто разом устремились к полу под воздействием утроенной силы притяжения.
— Рум, прости, я… мне надо ехать. Там какой-то кавардак со сменами, в общем, они переиграли график, чтобы наладить систему, и мне выпало очередное дежурство, — сказала она и, уткнувшись лбом ему в грудь, обвила руками за спиной.
Румберг облегчённо выдохнул и воздух, вырвавшийся из его ноздрей, взъерошил волосы на макушке Янси. Он обнял её в ответ и сильно-сильно прижал к себе.
— Хорошо, — сказал он и поцеловал её в голову. — Я люблю тебя.
Янси подняла на него глаза и вымученно улыбнулась.
— И я тебя люблю, — сказала она и, чуть привстав на носки, поцеловала его в губы.
Затем она развернулась, подошла к шкафу и, скинув полотенце на стоявший рядом диван, надела трусики. Румберг, по-прежнему стоявший возле окна и следивший за ней, улыбнулся.
Янси надела бюстгальтер, джинсы и, натянув футболку, расправила ещё не досохшие волосы.
— Чем займёшься? — спросила она, усевшись на диван и надев на правую ногу белый носок.
Румберга бросило в жар. Он резко обернулся к окну и посмотрел на расстилающийся внизу город.
— Да, кино, наверное, посмотрю, — сказал он и бросил взгляд на свой телефон, лежавший на кровати.
— Всё, я пошла, — сказала Янси уже из коридора.
Румберг обернулся, подошёл к ней и обнял. Она чмокнула его в губы.
— Люблю тебя, — сказала она с улыбкой.
— И я тебя люблю, — сказал Румберг.
Румберг, совершенно голый, лежал на кровати на спине, закатив глаза, пока Алетта доводила его до пикового состояния экстаза. Он уже чувствовал приближение конца, всего каких-то пару секунд и…
Дверь в комнату с грохотом отворилась. На пороге стояла Янси. Румберг подскочил в кровати, одновременно издавая возглас наслаждения от завершения акта, и уставился на неё ошарашенными глазами.
Её лицо было искажено гримасой боли, ужаса, отвращения и гнева. Шок и неверие, исходящие из её глаз, как будто заполняли собой всю квартиру. «Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть!» — как будто кричали они. Презрение в её лице сменялось ненавистью, ненависть сменялась недоумением, недоумение перетекало в беспомощность и обратно и всё это несколько раз за одну секунду. Но самой страшной, о чём надрывно кричал её взгляд, была боль. Тупая холодная боль. Как будто кто-то методично, миллиметр за миллиметром, втыкал иголку в сердце. Тонкую, длинную и беспощадную.
Румберг смотрел на Янси и хлопал губами, как рыба выброшенная на берег. Он несколько раз перевёл взгляд с неё на Алетту и обратно, пытаясь подобрать хоть что-то, хоть какие-то слова, но из него как будто выкачали весь воздух. Машинально схватив одеяло, он прикрыл им промежность и вытянул правую руку по направлению к Янси. Её появление стало такой неожиданностью, что в мозгу словно напрочь стёрли все программы, оставив только базовые, вроде «дышать», «стучать сердцем», «мычать, как дебил».
Янси осмотрела квартиру беглым взглядом, будто желая удостовериться, что пришла по адресу, и вылетела в подъезд. Румбергу даже показалось, что всё это ему привиделось. Он посмотрел на Алетту. Та вытерла губы, глянула на дверь и снова уставилась на Румберга. Нет, это точно был не сон, не видение и не галлюцинация. Румберг сорвался с кровати.
Выбежав нагишом в подъезд, он бегом пошлёпал по лестницам вниз.
— Янси! — крикнул он. — Ян-си!
Сердце колотилось в груди, как крылья колибри. Промчавшись вниз два этажа, Румберг вдруг осознал, что он совершенно голый. Затормозив, он, тем не менее, протопал вниз ещё половину лестничного пролёта и остановился. Какую-то долю секунды он соображал, что делать, и помчался обратно наверх.
Когда он забежал в квартиру, Алетта уже натягивала джинсы, рыская вокруг глазами. Видимо, в поисках остальной одежды, разбросанной по дивану, тумбочке и даже кухне. Румберг, увидев её, на секунду растерялся, как будто позабыв, кто она такая и что здесь делает. Осмотрев её сверху вниз, он огляделся по сторонам и снова уставился на девушку.
— Штаны мои где?! — рявкнул он.
Алетта, распахнув губы, обвела глазами круг по квартире и указала левой рукой на диван.
— В-вот, — пролепетала она.
Румберг схватил свои чёрные спортивные штаны, влетел в них, как пожарный во время сигнала тревоги, и снова выбежал в подъезд, схватив по пути кроссовки. Через секунду он вновь влетел в квартиру, схватил свой телефон и увидел два пропущенных вызова от Янси и смс: «Они снова напутали в графике, скоро вернусь. Соскучилась! Люблю тебя!» И улыбочка с сердцем. Боже… Как?! Как это?! Ну… А-а-а, чёрт… Пролетев семь этажей вниз, по дороге накинув обувь, Румберг вылетел на улицу.