Дима находился в том состоянии, когда любая информация шла боком, мимо мозгов. Он тяжело вздохнул. Закрыл глаза. Попробовал собраться. С остервенением потёр лицо, пытаясь вернуть себя в реальность. Обозлился, заставив себя вспомнить, что должен быть «ведущим» во всех перипетиях. И постарался перевести разговор на тему попроще.
— И сколько нас будет в группе? Кто такие?
— В группе с тобой будут ещё двое, — ответил звёздный элемент Разума, перестав улыбаться. — Медсестра Вера и её подруга Танечка. Но они об этом ещё не знают.
— То есть ты вручаешь их мне в качестве балласта и отвлекающего элемента? — недоумению Димы не было предела. — Чтобы учёба мёдом не казалась?
— Нет, — пропела сущность, слегка покачав головой. — Вы будете в одинаковом положении: зависимы друг от друга. И вполне возможно, что вам всю жизнь придётся сосуществовать вместе. Имей это в виду. И на этом наше с тобой предварительное знакомство позволь закончить. Я надеюсь, до встречи.
С этими словами Царевна-Лебедь легко поднялась с кровати. Но не растворилась, как любила это делать Суккуба, а вполне по-человечески, извиваясь сексуальным станом, покинула палату. Обескураженный неожиданным появлением и столь же необъяснимым уходом гостьи, Дима ещё долго сидел в оцепенении, смотря в коридор. Ни то как прибитый пыльным мешком по голове, ни то как оплёванный.
Глава 2. Локация 0. Случайно побеждают лишь по мнению проигравших
Завтрак он пропустил по непонятным причинам. Просто не позвали. На обед позвали, но, только взглянув на больничный корм, ему есть расхотелось. Сжевав кусок хлеба и запив чаем, в котором соды было больше, чем заварки, он голодным вынужден был отправиться на свою койку, не солоно нахлебавшись. Обозлившись, вновь пристроился в сидячем положении, костеря про себя на чём свет стоит местную кухню, локальное здравоохранение, Минздрав в целом и тайное мировое правительство за компанию.
Александр Александрович, медицинский божок третьего отделения, на работу не спешил. Хотя откуда Дима мог об этом знать? Может, у доктора с утра затянувшаяся планёрка случилась. Может, психиатр в других отделениях психовал в качестве взаимопомощи. Но в его кабинет на третьем этаже вновь поступившего больного попытались пригласить только после обеда. Почему попытались? Да потому, что из этого мероприятия ничего не получилось.
Как только до безобразия хорошенькая медсестричка появилась в палате номер четыре, так у всех постояльцев случился незапланированный душевный Армагеддон. При виде красотки они, как по команде, лихорадочно засуетились в жутком смятении. Кто-то схватился за сердце, кто-то за голову, а кто-то за подушку, утыкаясь туда лицом.
И Дима, в общем-то, не стал исключением. Только ни за что не хватался. Он отреагировал на вошедшую сексапильную красавицу, как и положено было отреагировать озабоченному самцу. Охотничьей стойкой с нарастающим стойком.
Высокая для девушки. Примерно одного роста с Димой. Стройная, с фитнес-фигуркой. Стрижка каре блестящих чёрных волос, идеально зализанных волосок к волоску, явно только что из-под ножниц стилиста, помешанного на перфекционизме.
Матово-бледное аристократическое лицо в полном боевом макияже намекало на то, что она не на работу пришла, а на корпоративную вечеринку с целью охмурить босса на повышение зарплаты. Огромные карие глаза блестели, будто в них масла накапали.
Девица была одета согласно дресс-коду соответствующего учреждения в медицинскую спецодежду. Вот только пошитую по какому-то уж очень специальному заказу. Полупрозрачная белая ткань просвечивала, давая под определённым углом освещения рассмотреть все прелести хозяйки в полном объёме. Дима под этим углом как раз и находился.
Великолепные груди, больше среднестатистического размера, стоявшие плотно набитыми шарами. Мало того, что они кололи глаза смотрящему просвечивающими сосками, так ещё в более чем недопустимом объёме выпячивались из бесстыдно распахнутых лацканов костюма медсестры. Да ладно, хоть ещё штаны из такого же просвечивающего материала одела, удвоение которого в зоне бикини не позволяло рассмотреть отсутствие на девушке трусиков. Хотя Дима в этом был абсолютно уверен.
По центру грудины на плоской золотой цепи красовался увесистый амулет из полированного золота. Представлял он собой фигурку женщины в пышных одеяниях с высоко поднятыми руками, держащими кольцо, в которое и была продета цепь. Но самая большая странность этой подвески заключалась в том, что фигурка оказалась безликой! Вместо лица — гладкий овал, словно бок золотого яйца, выпуклой линзой отражавший свет во все стороны.