– Очнись, приехали.
Очередной тычок по ребрам привел ее в чувство. Красин и Кира исчезли из ее сознания. Они увидели все, что нужно.
– Шевелись!
Ее вытащили из машины, и Ника невольно замерла. За мысленными разговорами она не заметила, когда машина въехала на территорию старинного поместья.
Особняк, выстроенный в стиле высокого классицизма. Лазурные стены великолепно сочетались с белоснежными колоннами и лепниной, высокие полукруглые деревянные окна. В центральной части – три этажа, а два двухэтажных крыла, словно крылья птицы, огибали полукругом сад и подъездную аллею.
На ступенях перед главным входом их уже ждали. Слуга с поклоном распахнул двери:
– Сюда пожалуйте.
Нику под конвоем проводили через просторный холл в ближайшую комнату и толкнули на диван. Двое парней встали за ее спиной. Двое сели на диван напротив и принялись играть с ней в гляделки. Неужели в машине не насмотрелись?
Девушка ответила им насмешливым взглядом. Домашние собаки, а не гордые волки – вот кто ее провожатые, без всякого принуждения готовые лизать руки своему хозяину. Хотя кто знает, за что купили их преданность? Может, зря она их осуждает?
Любопытство взяло верх, и она завертелась на диване, осматривая комнату. Все та же лепнина под потолком. Стены затянуты золотистым шелком. Антикварная мебель с позолотой, дубовый паркет, натертый воском, ковер оттенка темного золота. Вместо камина – печь, покрытая белоснежной глазурованной плиткой. Полуоткрытые окна впускали в комнату из зеленого сада свежий воздух, наполненный ароматом яблок.
– Даже не думай. – Оборотень зловеще оскалился, приподняв верхнюю губу и продемонстрировав внушительные клыки.
– О чем? – Ника изобразила саму невинность.
– Убежать не получится.
Словно подтверждая его слова, мимо окон прошел вооруженный автоматом охранник с двумя собаками.
«Вы это видели?»
Красин усмехнулся: «Ребятам Романа эти горе-охранники – закусить и выплюнуть, даже толком разогреться не успеют».
– И сколько мне еще тут сидеть?
– Пока не позовут.
– Не позовут куда?
– Не куда, а к кому. – Парень нагло улыбнулся. – Расслабься, ты здесь надолго.
Ника пожала плечами.
Дверь открылась, и в комнату вошла девушка в строгом бежевом костюме. Волосы уложены в прическу, на ногтях – аккуратный маникюр. Волки радостно заулыбались. Она же смотрела мимо них на Нику.
– Здравствуй, Вероника. – Девушка жестом пригласила ее следовать за собой.
Ника послушно вышла в холл, поднялась следом за провожатой на второй этаж. Там они свернули в правое крыло и скоро оказались перед кабинетом.
– Тебя ждут. – Помощница колдуна открыла перед ней дверь, и Ника, затаив дыхание, шагнула внутрь.
Дверь за ее спиной тут же затворилась, погрузив помещение в полумрак. Окна выходили на запад, и до этой части сада солнце еще не добралось.
Девушка осторожно осмотрелась. Все та же роскошная обстановка. Кресло за столом пустое. Колдун и роскошная красавица расположились в уютных глубоких креслах у потухшего камина. Между ними на низком столике лежал исписанный лист бумаги, стояла старинная чернильница с чернилами, а рядом с ней лежало гусиное перо с золотым наконечником.
– Вот и твоя птичка.
Бабушку Настасью Ника узнала только по голосу. Теперь на вид ей было не больше тридцати. Утонченное лицо, карие глубокие глаза, опушенные длинными ресницами. Она подносила к пухлым губам длинный мундштук, удерживая его тонкими пальцами, унизанными кольцами со сверкающими бриллиантами. Узкое вечернее платье с длинным разрезом красиво очерчивало высокую грудь и стройную талию. И «совершенно случайно» разрез позволял рассмотреть изящные ножки в шелковых чулках. На ковре валялись туфельки. Казалось, что они с колдуном всю ночь провели на светском рауте и вернулись лишь под утро.
– Княгиня, я впечатлен. – Мужчина наклонился к столу, схватил перо, макнул в чернила и поставил на бумаге широкий росчерк.
Его она тоже узнала, хотя ни разу не видела таким. На вид лет сорок, строен и подтянут. Волосы цвета воронова крыла. Взгляд острый, не дающий усомниться, что за ним прячется стальная воля и недюжинный ум. Но не в пример колдунье одет по-домашнему. Простые штаны, белая рубашка с рукавами, закатанными до локтя, расстегнутая у горла. И тоже без обуви, словно одевался наспех.
– Иван Кондратьевич?
– Иди ко мне, моя хорошая. – Мужчина откинулся на спинку кресла и, довольно улыбнувшись, поманил пальцем. – Отныне я твой наставник.
Ника осторожно ступила на ковер.
Сознание поплыло, на мгновение померкло, и в следующее мгновение она очнулась в теле Ярослава. Это было единственное, но обязательное условие, на котором он согласился на ее участие в этой авантюре.