Нет, об этом она подумает позже! У нее еще вся жизнь впереди для того чтобы пестовать эти краткие мгновения рядом с человеком, с которым она, сложись немного иначе жизнь, с удовольствием прожила бы до самой смерти. А главное, не просто с удовольствием, она была бы счастлива. Обыкновенно, может быть даже банально счастлива. Однако в данную минуту это все не играет роли. Важно лишь одно – уничтожить воспоминание. И как же это сделать?
Она присматривается повнимательнее и видит, что тонкая шерстинка отходит от ковра-воспоминания и исчезает где-то в белоснежной пустоте. Эмма отходит на несколько шагов, ведомая этой путеводной нитью и видит, что та вливается в поток точно таких же нитей. Сияющее белое ничто исчезает как по щелчку. Теперь Эмма стоит в реке разноцветных нитей-воспоминаний, текущих в лишь им одном известном направлении. Она с сожалением смотрит на шерстинку, приведшую ее сюда, ласково гладит ее на прощание, а потом резко разрывает. Остальные нити резко вздрагивают, будто бы от боли, а потом возвращаются к своей работе.
Обернувшись, Эмма видит, как блекнет живая картина: сначала она из цветной превращается в черно-белую, а потом и вовсе начинает распадаться на мириады тоненьких ниточек, растворяющихся в пространстве. Одно есть. Надо идти дальше.
Так постепенно она обходит все воспоминания об их немногочисленных встречах. Нити по-прежнему ластятся к ней, как олени в далеких, никогда не знавших охотников, лесах. Эмма не может смотреть, как доверчиво они играют с ее волосами, как обвиваются вокруг ее рук, ног, талии, чтобы через мгновение отпустить и затеять очередную веселую возню.
К концу работы Эмма уже почти ничего не видит из-за пелены слез, застилающих глаза. Было бы гораздо проще, если бы разум Александра был холодным и недружелюбным местом, но ей здесь так простодушно рады, что она сама себе кажется убийцей. Несмотря на отсутствие Александр как такового, она ощущает его во всем, что здесь есть (впрочем, это и неудивительно, речь ведь идет о его голове) – каждое воспоминание несет свою эмоцию, свой отпечаток его личности и именно эти отпечатки она сейчас безжалостно рвет. Простил бы он ее, если бы узнал, что она творит?
Простил бы. Конечно. Она бы объяснила, что другого выхода нет, что только так можно спасти его разум от безумной, по-настоящему безумной любви. Александр бы все понял. Ведь так?
И в это мгновение Эмма ясно осознает, что приходя сюда, вторгаясь в его сознание, она надеялась еще раз увидеть его, надеялась поговорить с ним. Его здесь нет. Он везде и вместе с тем его здесь нет. Может быть, всё дело в том, что в реальности, в той реальности голубой комнаты и ведьмы с пронзительно-синими глазами и белоснежными волосами, Александр мирно спит в кресле у окна и знать не знает, о том, что незваная гостья сейчас хозяйничает в его голове?
Со вздохом разорвав последнее его воспоминание о ней, Эмма закрывает глаза и вызывает в памяти комнату, наполненную ароматами апельсинового джема и роз. Она пытается ощутить мягкую обивку под своими пальцами.
С глубоким вдохом выныривает на поверхность и слышит последние слова заклинания.
- Сколько времени прошло? – Эмма дезориентирована и ошарашена. Почему-то вспоминается тот далекий весенний день много лет назад, когда она ещё ребенком упала с крыши, а очнулась в своей постели. Тогда тоже было непонятно, что происходит и как долго она блуждала среди обрывков снов и воспоминаний.
- Не больше трех секунд, моя дорогая, - мягко говорит ведьма. – Все получилось?
- Да.. – Эмма осматривает голубую комнату, ничуть не изменившуюся за время ее отсутствия, одаривает долгим взглядом Александра и лишь после этого говорит, - Да, я все сделала. Уничтожила всё. Каждое его воспоминание обо мне, каждую встречу и каждое слово. Не осталось ничего, - и это действительно так. Ей кажется, что и в ней самой ничего не осталось. Эмма ощущает только опустошенность и апатию. Она сделала то, что должна, но ни радости, ни хотя бы удовлетворения по этому поводу не ощущает.
- Замечательно! Теперь необходимо убедиться, что все сделано правильно и у любовной магии Арнеллы нет ни единого шанса добиться своего.
Ведьма взмахнула рукой, пробормотала заклинание и Александр пошевельнулся и приоткрыл глаза. Некоторое время он не двигался, оглядывая комнату и двух незнакомок, стоящих над ним.
- Как я здесь оказался? – немного пошатываясь, он встал. – Кто вы такие?