— Кузьма?
— Дворовой, — выдохнули устало.
Вот так значит. Двор не поделили.
— И что же вы теперь, тут остаться собрались? — догадалась девушка, совсем тому не обрадовавшись.
— А может что и тут! — и смотрят так угрюмо, исподлобья, точно те волчата. А хвостиками между собой переплелись, в немой поддержке один другому. — Ведьме между прочим черти в услужение полагаются! Ты же ведьма?
— Да-да! Мы слышали, ты к Лесьяру учиться пришла! Значит — ведьма!
Сперва подумалась выгнать их куда подальше, да только не стала Веся с тем спешить. Призадумалась. Она же ничего о порядках местных не знает, кто еще может в башню заявиться, как себя вести с ними? Хозяин знаниями делиться не спешит, да и можно ли на него прямо рассчитывать, когда он, увидев, как ее полоз в кольцах жмет, ничего и делать не стал? Стоял, да смотрел… Советчики ей совсем не лишними будут, а эти двое те еще болтуны.
— Ну что ж, раз полагаются, — поставила свечу на столик, — то оставайтесь. Но сразу скажу — лодырей не потерплю. И проказ мне тоже не надобно, натуру свою где в другом месте практикуйте, все ясно?
Потаньки так и взвились, к ней вперед подаваясь, радостные.
— Правда оставишь?
— И в услужение возьмешь?
Закралась какая-то мысль, опасливая. Надобно в этом месте со словами осторожнее быть. Как знать, чем такой договор ей обернуться может.
— Поглядим, — ответила уклончиво. Спросит сначала у мага, как то правильно сделать. — Вы мне пока расскажите, что это за гости сегодня пожаловали.
Уселись, ножки скрестив, глазками сверкая радехонькие.
— Полозов принц Арьян и подручный его, Базан, старшой среди болотников. Будь они неладны.
— Тише ты, услышат еще, — одернул друга второй, — они сильны сверх меры. Только Лесьяр с ними совладать горазд. Он их только в узде и держит. Коли не Хозяин, не жили бы вкруг болот люди то спокойно.
— Да-да, ты не смотри так, Базан знаешь сколько люду погубил, в свои болота заманивая, да полчище свое преумножая?
— А Арьян до девиц охотчий. Говорят, у него во дворце харем уже цельный. В омуты, да в норы свои их заманивает только так, а те и рады. Глазами только хлопают, — да так показал нарочито, что Весенья рассмеялась.
Слушала-слушала, а сама все раздумывала, насколько правильно поступила, в башню напросившись. Да только разве выбор есть у нее? Если не сюда, то куда? Сразу к магикам в город, чтоб источник выдрали? Часть души добровольно отдать, испугавшись опасностей, да сложностей открывшихся? Вот уж нет, не дрогнет. Подумайте! Ну потискал ее этот змей подколодный, ну так она же с ним справилась, отринула чары в конце концов. Ничего, постоит еще за себя. Кивнула своим мыслям.
— Прямо так и хлопают? — и не успела другой вопрос задать, как в дверь постучали. Нечистики тут же под кровать шмыгнули, только хвостами махнули, а Веша и сама напряглась, — кто там? — спросила осторожно, с постели поднимаясь и свечу перед собой выставляя.
— А много кто к тебе ходит? — ответил из-за двери насмешливый мужской голос. Хозяйский.
— Открыто, — вымолвила тихо, предчувствуя грядущий нагоняй. Прямо все нутро девичье кричало, что сейчас с ней ласковы не будут.
Дверь отворилась со скрипом, натужно так, нехотя. Не хотелось башне Лесьяра к девице в спальню пускать, да только куда ей супротив Хозяина. Тот вошел в комнату мягким шагом. Притворил за собой дверь, нарочито спокойно, а после обернулся к девушке с самым благодушным лицом.
— И что это, позволь узнать, было за представление? — и голос то такой елейный, ласковый. — Полоз понравился? Так что же к нему сразу не пошла, а ко мне явилась?
И как-то совсем уже улыбка доброй не казалась, хищной, скорее, натянутой. Приглядевшись, поняла Весенья, что близок Хозяин к совсем иному тону.
— Какое… представление? — только и сумела выдавить, не понимая, что он так гневается. Свечку к груди прижала, подсветив лицо снизу, аки покойнице. А Лесьяр к ней прямехонько подошел, склонился, руки за спиной сцепив.
— Я тебе не общаться ни с кем говорил?
— Говорил… — а сама голову в плечи втягивает.
— Имени своего не называть говорил?
— Говорил… — куда бы спрятаться от глаз этих желтых, что с каждым словом все ярче сверкают?
— Касаться не позволять говорил?
— Говорил… — едва слышно уже молвила, отступила бы назад, да там уж кровать стояла треклятая. Может хоть бочком от него? Нет, так точно глазами испелит.
Запахло жареным. Нет, в прямом смысле запахло. И у груди запекло.
Вскрикнула-ойкнула, поняв, что свечу слишком близко к груди прижала, да так, что ткань запалила.