Наверное, это смотрится комично, подросток метр семьдесят и смотрит свысока на амбалов под два метра ростом. И так бывает.
- Я лично ничего не хочу кроме одного – чтобы вы все выжили. Но мыслишь в верном направлении. Молодец. Разжуешь политику партии остальным товарищам по несчастью?
- Чо??! – Испугано посмотрел на меня Рамек. Упс.
- Объясни товарищам, что сам понял.
- Да, старший.
С этого момента воз сдвинулся с места и дело пошло.
А я начала знакомиться с большой дробилкой. Я все же рискнула обратиться к Рандому, чтоб подстраховал меня. В первый раз, когда проходила ее – думала не выживу. Хорошо, что в любой момент можно спрыгнуть с нее. Так я самостоятельно лечила пропоротый острой щепой кишечник, перерубленное сухожилие, кость, с застрявшим в ней лезвием…. Правда, с открытым переломом ноги – пришлось обратиться в лазарет. Рандом донес. Полдня в лазарете и вечером вновь дробилка. А потом снова лазарет. Ничего. Раз надо – значит надо.
***
Дни складывались в недели, недели – в месяцы.
Ненавистное утро. Открыть глаза, бездумно смотреть в деревянный потолок. Храп сослуживцев, ну, или сокамерников. Лежать с открытыми глазами и ненавидеть все вокруг, в том числе и себя. Отчаянно желать окончания этого лагеря. Этой жизни. Иногда мне кажется, что ничего другого, кроме этого лагеря, в моей жизни не было. Мои друзья и учителя, родные, вообще весь мир Земли – это все сон. Бред больного сознания. А реальность вот она. Вонючие портянки, бешеный храп зеков, с которыми живу, существую, постоянная борьба за свою жизнь и жизнь подопечных. И звери, которые меня окружают… Ненавижу все это! А кто я? Меня ведь тоже больше нет. Кто я? Ланс? Мелкий? Зверь… Паук ползет по потолку… заполз в щель. Ядовитый? Снова зеки подсуетились? На автомате провела детализацию. Нет. Струйка свежего воздуха от двери - небольшой сквознячок от двери. Ветер. Сеть координат – все спокойно.
Одеть ненавистную вонючую, жесткую и колючую одежду. Портянки. Ненавижу! Боже! Как же я ненавижу это все! Как же хочется зубами вцепиться во все эти звериные глотки и рвать, рвать, рвать их. Чтоб сдохли твари! Хочется лезть на стену и царапать эти ненавистные стены, раздирая пальцы в кровь, до костей. Чтобы боль хоть немного приглушила чувства ненависти и безысходности! Полгода. Я здесь полгода. Падаю на колени, поднимаю голову, зажмуриваю глаза. «Аааааааааааааа» - мысленно изо всех сил кричу, пытаясь избавиться от паники и ярости, неизбежно накатывающей на меня. От сдерживаемого крика болит голова. А душу все рвет и рвет…
Время. Глушу эмоции и чувства. Все потом. Быстро встать, проверить одежду подопечных. Побудка всей команды. Две минуты на сборы. Постановка задач на отработку подопечным. Танец с касарами (Легкие мечи, похожие на катаны. Считаются оружием вампиров) с Карелом. Во время танца меня, как обычно, отпускает. Я снова в норме до самого вечера. Интересно, а капрал и сотник догадываются, что если б не они – я бы давно слилась уже? Наверное, нет. Или да, но им пофиг. Надо думать так.
Я с удовольствием танцевала с Карелом на мечах. Рисунки танца духа мы создавали теперь исключительно клинками. От алфавита и слогов мы уже перешли к разбору различных частей рисунков. Мастер объяснил, что благодаря тому, что учили меня правильно, навыки боя с клинками закрепляются во мне очень быстро. Танцевать с мастером танец духа было одно удовольствие. Я присоединялась к создаваемому рисунку и выводила заученные линии, отрывки, комплексы. Причем все время мастер старался использовать разные клинки. Выбор клинков в танце соответствовал клинкам, с которыми мы тренировались с капралом на тренировках. Разной формы, тяжести, и предназначения. Кто бы знал, как я благодарна капралу и сотнику.
Работы, напряжения и усталости у меня значительно прибавилось. После случая в столовой все чаще хотелось просто опустить руки и сдаться. Нервное напряжение вызывало эмоциональную нестабильность. То на меня накатывала апатия, то непонятная злость, граничащая с яростью, то раздражение, то безысходность. Я держала себя в руках, стараясь, чтоб ни одна эмоция не отобразилась для внешнего мира. Постоянный контроль эмоций привел к тому, что меня стали опасаться и даже бояться не только смертники, но и, кажется, руководство. Однажды так же на тренировке ко мне подошел Рандом:
- Ланс, что с тобой происходит? – Его вопрос вызвал раздражение и злость. Строит из себя заботливого чуть ли не друга. Но я-то знаю, что ему плевать. Им всем плевать. Я смертник. Раб. Их забота, участие – лишь игра. И они все звери. Преступники. И им плевать. И выбора нет.