Та в ответ неопределенно пожала плечами и улыбнулась. А я почувствовала прилив благодарности к девушке. А затем коснулась магией запора на воротах. Тихий щелчок оповестил меня, что теперь Бешеная заперта. Нужно придумать ей другое имя и переделать еще кучу дел.
— Погоди, — внезапно спохватился Хеймир. — Тут Сигмунд Халворсон тебе кое-что передал.
Я приняла из его рук книгу и спросила:
— Что это?
— Справочник по уходу за байлангами, — пояснила Тира. — Ты же ничего о них не знаешь.
— Твои друзья ушли на тренировку с мечами, — добавил Хеймир. — Но тебе Ледяной велел заниматься Бешеной.
Я прижала книгу к груди, распрощалась со старшекурсниками и помчалась в Академию. Сказать, что на меня косились, значит не сказать ничего. Меня всю дорогу сопровождали шепотки:
— Говорят, Бешеная чуть не сожрала ее…
— Не зря ее не выбрали байланги…
— Ледяной заставил ее ухаживать за этой зубастой тварью…
— Спорим, что как только Бешеная встанет на ноги, оттяпает ей голову?..
Большую часть этих слов я пропустила мимо ушей. Но типа, который бился об заклад, что мне оторвут голову, на всякий случай запомнила. Если Лейф предложит мне сыграть следующую шутку с этим тощим светловолосым старшекурсником, точно соглашусь!
Я готовилась к тому, что в отделе снабжения придется упрашивать переделать ремни и готовила свои самые очаровательные улыбки. Но старик, который занимался упряжью, согласился неожиданно легко. Получив обещание, что к среде все будет готово, я отправилась обратно.
Остаток времени до ужина я провела в сарае, возле спящей собаки, изучая справочник. За ужином царило обескураженное молчание. Наконец, я не выдержала и буркнула:
— Что, у меня выросла вторая голова?
— Нет, — фыркнул Чейн. — Ты всего лишь решила приручить взбесившегося байланга, который уже ранил двоих девушек. И создала новые проблемы куратору Аабергу. Отвечать за твою глупость будет он.
— Если куратор разрешил, значит, так надо, — запальчиво возразил Эйнар.
Но его никто не поддержал. Только Сигмунд обреченно вздохнул.
Правда, когда я вышла из столовой, братья вышли следом, и Сигмунд сказал:
— Все будет хорошо. Если куратор согласился, значит, думает, что ты справишься.
Но его слова меня ничуть не успокоили. Совесть грызла с новой силой.
Парней ждала поздняя тренировка на байлангах, а меня — грязная Бешеная. Оказалось, что за перегородкой в сарае была специальная ванная для больных собак, вода и воздух в которой подогревались с помощью магических камней.
Заманивать туда Бешеную пришлось миской каши. Пока собака ела, каким-то чудом я успела намылить ее и смыть пену. Правда, за это время я и сама оказалась насквозь мокрой, так что сушиться пришлось нам обоим. К счастью, тепла, которое источала моя новая подружка, хватало на нас двоих. Завернувшись в одеяло, я села под ее теплый бок, и сама не заметила, как провалилась в сон.
Поднять меня не смог даже голос куратора.
— Анна, просыпайся.
Сквозь сон я вспомнила, что разговаривать с ним не хочу, и решила дождаться, пока Вестейн уйдет.
— Анна, вставай, уже ночь.
И это не заставило меня открыть глаза. Я еще теснее прижалась к теплому боку байланга. Тогда куратор обреченно выдохнул:
— Мне что, нести тебя в постель на руках?
От этого предложения я тут же подскочила на одеяле, а Бешеная оскалилась. Вестейн стоял у входа в сарай, и тусклый свет лампы падал на его лицо.
Глава 5. Догадки
Я медленно поднялась на ноги и посмотрела Вестейну в глаза. Правда, шагнуть вперед мне не дали. Бешеная бесцеремонно толкнула меня, а затем повернулась к куратору и зарычала. Я начала гладить ее по голове и рассеянно сказала:
— Да встала я, встала. Сейчас пойду в комнату.
Но Вестейн и не собирался уходить. Вместо этого он привалился к двери и спросил:
— Злишься на меня?
Смотрел он при этом не на собаку. Но я не сразу сообразила спросонья, что вопрос адресован мне. Это он про поцелуй, да?
— Нет, — искренне ответила я.
А потом вдруг спохватилась и добавила:
— Ну то есть, да! Я тоже хочу в Лабиринт Стужи, почему все участвуют, а я — нет?!
Таких претензий он точно не ждал. Кажется, только при мне у него бывает такое удивленное лицо.
— У тебя нет байланга, — напомнил он.
— А это кто? — спросила я, продолжая поглаживать скалящуюся собаку.
— Не твой байланг? — иронично спросил куратор.
— А чей же?
Но скепсис в моем голосе его не убедил.