– Ну он тоже черт, или нет?
Лесь громко рассмеялся.
– Ты про искушение Иисуса хотя бы слышала? Про то, как он постился в пустыне, а в конце поста к нему Сатана явился и предлагал поклониться ему.
– Нет. То есть давно, не помню уже.
– Вот такие вы, городские, и есть. Ничего толком не знаете, но обо всем судите. Разве стал бы он с нечистью разговаривать? Нету никаких чертей. Ни черных, ни рогатых, ни лысых в крапинку. Забудь про них. Правду говорят: страх от невежества.
– А Сатана есть? Кто он тогда?
– Конечно есть. Куда же ему деться? Он царь над всеми сынами гордости, лжец и отец лжи. Этим все сказано.
– Не очень понятно.
– Конечно. Куда тебе понять?
Глава вторая
– Вот и пришли. В прихожей ведра стоят. Сходи к роднику, за водой.
За водой!? Ирина смотрела, как Лесь вытаскивает веточку из дверных петель. Замка не было. Небольшая изба-пятистенок стояла в одиночестве на большой лесной поляне. Бревна, из которых она была сложена, почернели от времени. Из щелей между ними торчал мох. Только крыша, покрытая оцинкованной жестью, выглядела новой и весело блестела на солнце. Электрических проводов заметно не было. Как он тут живет?
Она спросила:
– Где здесь родник?
– Видишь ту тропинку? Прямо к нему выведет.
У порога был врыт в землю большой круглый камень. Дверь открылась без скрипа, петли были хорошо смазаны. В маленькой прихожей и правда стояли на лавке два больших пустых ведра, а рядом с ними висел на гвоздике маленький ковшик.
– Нет ли ничего на плечи накинуть? А то я в платье…
– Есть. Там на гвозде куртка висит. Одень ее.
Все-таки дорога сюда была. Две еле-еле видимых колеи заканчивались у сваленной рядом с сараем кучи дров. Лесь подошел к ней, выбрал один чурбак и махнул стоящим здесь же тяжелым колуном. Половинки с громким треском разлетелись в стороны.
– Что смотришь? – спросил он, не оборачиваясь.
– Первый раз вижу, как дрова колют.
– Так ведь огонь сам по себе гореть не будет.
…
До родника было совсем близко. Вода стекала по красной глине невысокого обрыва, собиралась в деревянный лоток, по нему лилась струйкой в траву и там собиралась в небольшой водоем. Под эту струйку она и подставила ведро. Обернулась и увидела подходившую к ней пожилую женщину с двумя ведрами на коромысле.
– Добры дэнь, – поздоровалась та с сильным акцентом. – Вы хто будете?
– Я к Лесю приехала, – ответила она.
– К лэснику? Зразумела. Вы кем ему доводитесь?
– Учиться у него буду.
– Лэсное дело, значит? То хорошо. А я с деревни, с вески. Сюды по воду хожу. Вода тут гаючая.
– Какая?
– Ну хорошая, значит. Целебная.
Она еще тараторила о чем-то, мешая незнакомые местные слова с русскими, но Ирина ее не особенно слушала. Выходит, местные Леся знают, как обычного лесника, или егеря и нисколько не боятся. Вот и женщина эта приезд на учебу восприняла совершенно нормально. Студентка на практике – что такого? Деревня, значит, тут рядом… А самое смешное, что она действительно заканчивала лесохозяйственный. Стоп! Ведь распределение же осенью будет, а я тут с ведром бегаю!
Она подхватила наполнившееся ведро, сказала: “До свидания!” – и быстрым шагом пошла обратно.
Ее заявление о том, что нужно вернуться в Москву, не произвело на Леся никакого впечатления. Он только отмахнулся и сказал, что это не важно и каждый сам выбирает, где трудиться. А то, что ей место определить должны – так и определят, какое надо, пусть не беспокоится. Сходит потом в контору местного леспромхоза, отдаст диплом и ей оформят все, что нужно. Кесарю – кесарево. Найдутся для этого нужные люди.
– Ты лучше баню протопи, да вымойся как следует, а то пропахла насквозь гарью, бензином и резиной жженой.
– Как ее топить?
– Очень просто. Пойдем, покажу.
Баней оказался маленький домик за избой. Внутри из мебели была один широкий полок в два яруса. В углу на железном поддоне стояла печка. На печку были навалены камни. В потолок уходила жестяная труба.
– Много дров не клади. Стрелять начнут, угольки полетят – так и баню сжечь можно. Огонь, до молнию заговорить сложнее всего.
– Как это, “заговорить”?
– Тебе уже интересно? – он усмехнулся. – Во всем разберешься, дай срок. А пока – разжигай огонь. Дров я наколол.
…
Вода из ковшика полилась на камни и пар ударил вверх тугим комом. Лицо обожгло. Ирина легла на нижнюю скамью полока, где не так сильно пекло. Она не могла понять, нравится ей это издевательство, или нет.
Пот стекал по телу струйками. Было жарко и в то же время хорошо. Хотелось растечься по полоку блином и валяться бесконечно в этой влажной жаре.