Лучше. Слаще. Нежнее.
Нас прерывает стук в дверь. Лорд Нарлитар, как будто ничего не случилось, заставляет меня подняться и встает сам.
— Проходи, Элиза, — говорит он.
Это действительно Элиза. И она очень взволнована.
— Милорд, мои люди осмотрели весь замок. Нигде нет никаких следов. Непонятно, как он попал в замок. Непонятно, где прятался. Непонятно, кто или что это.
— Тело осмотрели? — спрашивает Нарлитар и берет меня за руку, явно намереваясь отвести в комнату.
— Несколько раз, — кивает Элиза. — Ничего особенного. Мы ждем вас, милорд.
— Хорошо. Ступай, я отведу Ванессу и приду. Ты все сделала?
— Да. Девушки в спальне, ни одна из них не выйдет за ее пределы. Правда, одной служанке, по-моему, нужно успокоительное. Она почему-то рыдает.
Я с надеждой смотрю в лицо Нарлитару, но тот игнорирует меня. Уволит? Не уволит? Хоть по ромашке гадай. И за что мне это в девятнадцать лет? Я же совершенно не понимаю, что у мужчин в головах творится. И как управлять тем, что там творится, тоже.
Мы возвращаемся в спальню, где девочки по-прежнему в ночных сорочках, а Мэй все также плачет. Единственное отличие — дорожная сумка, лежащая посреди комнаты раскрытой, в которую одна из служанок небрежно бросает вещи. Из шкафчика Мэй.
— Арленна! — кричит Элен. — Угомонись, Мэй сама разберется!
— Дрянь! — рычит та, которую назвали Арленной. — Тварь! Это он во всем виновата! Правильно ее уволили! Чтоб она сдохла на улице! Чего встали?! Хотите вслед за Кати отправиться?! Да эта шлюха в сговоре с той пакостью! Она и вас всех продаст!
Мэй уже находится в таком состоянии, что ей все равно. Другие девушки вмешиваться не решаются, то ли опасаясь связываться с Арленной, то ли потому что согласны с ней. Я же отпускаю руку Нарлитара и подхожу к Арленне.
— Успокойся, — говорю я ей. — Мэй здесь не причем.
— Пошла ты, — огрызается Арленна и вытаскивает из шкафа нижнее белье Мэй.
Я злюсь. Есть такое качество неприятное: от злости темнеет в глазах, и я становлюсь невменяемой. Рука сама сжимается в кулак. Я бью с силой, так, что Арленна отлетает и ударяется спиной о чью-то тумбочку. Она зажимает руками нос, из которого хлещет кровь.
— Ты принцессе дерзить вздумала? — спрашиваю я.
Мне кажется, что вокруг смолкло все. И даже Нарлитар стоит, пораженный.
— Думай, что говоришь, девка, — она не смотрит на меня, но что-то бормочет. — Тебе еще добавить? Чтобы с этой минуты я тебя не видела и не слышала, поняла?
— Ванесса, не указывай моей прислуге, — Нарлитар делает замечание лишь для вида, но я вижу, что он откровенно веселится, наблюдая за этой сценой.
А Элена даже не сдерживает улыбку и тихонько хихикает в кулак.
— Мне кажется, лорд Нарлитар, вы уволили не ту девушку, — говорю я.
Впрочем, надежды, что он уволит Арленну, нет. Но вот надежда, что он не уволит Мэй, остается. И я смотрю в его глаза.
— Лорд Нарлитар?
— Мэй, — говорит он после задержки. — Ты можешь остаться. Это последний раз, когда я спускаю тебе оплошность. Впредь будь внимательнее.
— Д-да, милорд, — Мэй не может толком говорить, она всхлипывает и снова плачет.
Пройдет немало времени, прежде чем девушка успокоится.
— Я напоминаю всем, — произносил лорд Нарлитар, — что вам ЗАПРЕЩЕНО покидать пределы спальни. Отнеситесь серьезно к своей безопасности сами, от меня не убудет организовать пару-тройку похорон. До вечера, девушки, я зайду, проверю. Ванесса, тебя особенно касается. Влезешь куда-нибудь — высеку. Прилюдно.
Арленна хрипло смеется, но я показываю ей кулак, и та затыкается. Элен обнимает Мэй. Все взволнованны и напуганы, но ругаться больше никто явно не хочет.
— Вот что, дамы, — говорю я, — вы, конечно, твари. На ваших глазах унижают подругу, а вы стоите и не можете справиться с одной вздорной бабой. Рекомендую работать ОЧЕНЬ хорошо. Потому что если вдруг вас уволят, я позабочусь о том, чтобы работу вы больше не нашли. Кто-нибудь сомневается в словах принцессы?
Ответом становится стыдливое молчание. Все опускают глаза в пол, прекрасно понимая, что я права. Элена улыбается, успокаивая Мэй. Я вспоминаю, что в шкафу есть сворованные с кухни конфеты и тоже улыбаюсь. День в вынужденном заточении обещает быть не таким уж скверным.
Тогда мы провели взаперти всего сутки. На следующее утро Нарлитар вернулся и сообщил, что все мы можем выходить и приступать к работе. Единственным ограничением свободы стала лишь необходимость сообщать дежурной, куда мы идем и когда вернемся. Дежурные, как известно, менялись каждый день.