— Ванесса, ты в порядке? — вместо того, чтобы ругать меня за то, что я сбила ее с ног, Элена смотрит обеспокоенно.
— Нет, — я мало что могу ей сказать, ибо и сама не до конца поняла, все ли хорошо.
— Это связано с приездом Дарстеда?
Я молчу, но, наверное, по моим глазам и так все понятно, потому что Элена хватает меня за руку и тащит на кухню, забыв про все насущные дела. Мы усаживаемся за стол, уплетая вкусные булочки Марты и пьем ароматный кофе, щедро политый взбитыми сливками. Элена внимательно слушает рассказ обо всем, что произошло в последнее время.
— Так тебе понравился Дарстед? Ты не против свадьбы с ним?
Мне почему-то ясно, что нужно отвечать максимально честно. И я медлю.
— Да, нравится, — наконец, киваю. — Он хороший вроде бы, хотя мы совсем мало общались. Я имею в виду…когда я думала о свадьбе, я, с одной стороны, мечтала о пышной церемонии и о прекрасном принце. И о большой любви. А с другой — в глубине души знала, что отец сам выберет мне мужа и придется терпеть или старого, или какого-нибудь…как это…повесу? В общем, Дарстед, в какой-то мере, отражает мои мечты о прекрасном принце. И, хотя свадьба, судя по всему, будет чисто формальной, без всяких праздников и церемоний, я не против.
— Но ты любишь Нарлитара, — говорит Элена.
Я смотрю в окно, где уже сгущаются сумерки. Люблю ли? Вряд ли это можно назвать любовью. Он вдвое старше и, несомненно, повидал куда больше, чем я. Нарлитару ли не знать о любви? Если б он заметил ее во мне, вряд ли позволил бы выйти замуж за брата. И я говорю не об его заботе относительно меня, а об его любви к младшему брату, которую, как бы он ни пытался скрыть, видно очень хорошо.
— У нас были моменты, — осторожно говорю я, — когда я пошла бы за ним куда угодно. И сделала бы все, что Нарлитар ни попросил. Но…я не знаю, люблю ли. Как это определить? И можно ли…можно ли любить двоих, не имея сил выбрать? Я действительно не хочу выбирать между Нарлитаром и Дарстедом! Я хочу…хочу спокойствия. И времени. Больше времени на размышления. Но совсем скоро приезжает отец. И времени нет, Элена. Я выйду замуж за Дарстеда и заглушу все, что чувствую к Нарлитару.
— Любить двоих можно, Ванесса, — улыбается Элен. — Это проще: в одном человеке тебе никогда не найти идеальное сочетание качеств. Я понимаю тебя. Дарстед — веселый парень, добрый и нежный. Нарлитар — надежный, властный. От присутствия таких мужчин у кого хочешь голову снесет.
Ее взгляд вдруг тяжелеет, а с лица исчезает улыбка:
— Но будь осторожна, Ванесса. Чувства, которые ты испытаешь, могут не только приносить удовольствие. Они могут убить.
Я чувствую прикосновение холодной руки к своей.
— Подумай. Прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай, Ванесса. Прежде всего береги душу. Любовь может прийти дважды. Душа умирает всего раз.
Она вдруг смущается, подскакивает, и убегает. В проеме я вижу Дарстеда, который, не отрываясь, смотрит на меня. Я не знаю, слышал ли он что-то из нашего разговора, и если да, то что. Но спустя миг мои сомнения развеиваются: он совершенно спокойно наливает в бокал воду из графина и жадно пьет.
Любить двоих? Если разобраться в своих чувствах и разложить все по полочкам, то это не проблема.
Проблема лишь в том, кто из этих двоих будет любить тебя.
Если кто-то говорит, что неделя — достаточный срок для того, чтобы решить любое внутреннее противоречие, то это сущая ерунда. Неделя перед приездом отца пролетела, словно один день.
Я больше не работала горничной, но и не училась у Нарлитара: он, во-первых, был занят расследованием. Во-вторых, милостиво дал возможность подготовиться к свадьбе. И, честно говоря, я была этому дико рада. Потому как если бы тратила время еще и на учебу, ничерта бы не успела.
Нет, мне не готовили платье. И не спрашивали о том, какое канапэ я хочу видеть на столе. Пришло письмо от отца, в котором сообщалось, что церемония будет тайной, и я должна быть осторожна. Это не вызвало особенного удивления: все знали, в какой опасности королевские отпрыски в свете разгулявшейся нечисти. Если бы эта нечисть была б хотя бы аполитичной…но у вампиров ныне даже свой представитель в Совете был. Так что о мирных временах оставалось лишь мечтать.
Я читала брачный контракт. Только на это ушло три дня: вроде как типовая бумага, а занудная до ужаса. Потом читала приложения к контракту на вроде тех, где уточнялось, что жену нельзя бить рукой, ногой, головой, ремнем, палкой, плетью, камнем и прочими подручными средствами. И так папок пять, наверное, с перечислением всего, что нельзя делать с принцессой. Когда я закончила это читать, голова раскалывалась с такой силой, что пришлось еще сутки лежать в постели, отпаиваясь отваром.