— Спокойно, Ванесса, — шепчет он, пожалуй, слишком грубо. — Я не сделаю тебе больно, не сопротивляйся.
— Я жена вашего брата! — шепчу я, пытаясь оттолкнуть руку.
— Точно, — вновь усмехается Нарлитар, не обращая внимания на мои жалкие попытки сопротивляться. — Только ты меня уже хочешь. А брат не будет возражать.
Он покрывает поцелуями шею, чуть прикусывает кожу, заставляя меня дышать глубже, потому что если еще хоть миг продлится эта пытка, я не выдержу. Или расплачусь, или закричу. Противоречий настолько много, что я теряю способность трезво оценивать ситуацию.
И сдаюсь под напором мага, расслабляюсь и просто наслаждаюсь ощущением тепла, разливающемуся по всему телу.
— Хорошая девочка, — говорит Нарлитар. — Умница. Ты всегда все быстро схватывала.
Он стягивает с меня халат, и плеч касается прохлада. Я снова краснею, потому что сорочка еще более откровенная. Мужчина поднимает мои руки и прижимает к стене, над головой. Прижимается и коленом разводит мои ноги в стороны. В такой позе я даже не могу попытаться сопротивляться. И просто жду, напряженно следя за действиями мага. А он медленно рассматривает мое тело и в глазах горит странный огонек, доселе я которого не замечала.
Все это странно, неправильно. Но очень возбуждает.
— Ты удивительно красивая, — говорит он. — Я боюсь, мы можем не дождаться Дара.
Трясу головой, пытаясь понять, о чем он говорит. И безумно хочу, чтобы он прикоснулся и снова поцеловал.
— Дождетесь, — раздается голос.
Это Дар. И сердце замирает на пару секунд, прежде чем начать биться безумно быстро. Я дергаюсь, но Нарлитар не дает мне вырваться и совершенно спокойно смотрит на брата.
— Все в порядке?
— Почти, — кивает тот. — Завтра посмотришь кое-какие бумаги. В целом положение лучше, чем мы думали. Как наша девочка?
— Ты не вовремя, — морщится Нарлитар. — Я немного увлекся и не успел с ней толком поговорить.
Дарстед притворно закатывает глаза и подходит ближе. Его взгляд скользит по моей фигуре и останавливается на чересчур открытой груди, которая, оттого что Нарлитар держит мои руки над головой, неприлично поднялась.
— Ну и отлично, — кивает Дар. — Поговорим вместе.
Он изменился. Неуловимо, так, что я не могу и сказать, что конкретно изменилось, но взгляд, поведение — все другое. Более привлекательное — приходится признаться мне.
Нарлитар обнимает меня, и я чувствую его желание, недвусмысленно упирающееся мне в бедро. Медленно доходит. И накатывает страх.
— Что…что происходит?!
Свободная рука мага успокаивающе гладит мой живот и, чуть дразня, забирается под белье. Но это лишь заставляет меня еще больше пугаться. Потому что Дарстед с каким-то ненормальным удовольствием смотрит, как меня ласкает его брат. И, кажется, совсем не возмущен.
— Не бойся, — шепчет Нарлитар. — Все будет хорошо.
— Отпустите меня! — я пытаюсь освободиться, но это приводит лишь к тому, что его пальцы опускаются ниже и касаются очень чувствительного места.
— Нар, ты неправильно себя ведешь, — говорит Дарстед и подходит ближе.
Он осторожно касается губами моей щеки.
— Ванесса, дорогая, не бойся ничего. Все будет хорошо, любимая.
— Что все это значит? — я пытаюсь говорить уверенно, но дыхание мужа на щеке и руки Нарлитара, которые никуда не убрались, не дают этого сделать.
— Это значит, — мурлыкает Дарстед, — что ты, моя любовь, настолько прекрасна, что очаровала сразу двоих мужчин. И они так и не решили, кто будет тобой обладать. А поскольку я совершенно не собственник, мы с братом рассудили, что ты слишком хороша…чтобы достаться одному.
Я не верю в это и не могу понять, как не заметила в Даре ничего противоестественного. Все это кажется мне…жутким, неправильным, страшным. Я чувствую, как страх превращается в отчаяние и на глазах вскипают слезы.
— Ну, — Дарстед замечает их и нежно целует меня в губы. — Что ты, Ванесса? Мы ведь все видим. Ты мучаешься, испытывая чувства и к мужу, и к учителю. Мы избавили тебя от этой проблемы, девочка. Не плачь. Доверься там.
— Ванесса, — говорит Нарлитар. — Не нужно бояться. Ведь тебе никогда не было плохо рядом с нами. Неужели ты думаешь, что мы причиним тебе боль? Ванесса, прислушайся к своим ощущениям, а не к тому, что тебе вбивали в голову на протяжении девятнадцати лет.
— Какая разница, — продолжает Дарстед, — что происходит в нашей спальне, если мы любим тебя? И ты любишь. Никто не узнает. Ты моя жена, Ванесса. Никто. Никогда. Не узнает.