— Зачем ей это? — спросила вслух. — Здоровая, я могла принести больше пользы. С такой силой за меня в городе выдали бы столько золота, что Нюрке на еще один игорный дом хватило.
Фокс провел ладонью по своему лицу, точно смахивая него злобное выражение. Вздохнул и снова ошарашил ответом:
— Никто бы за тебя ничего не дал. В лучшем случае тебя бы ждала роль подопытной крысы в одной из лабораторий. В худшем — незамедлительное уничтожение.
Я утратила дар речи. Забыла о необходимости дышать, будто бы превратилась в каменную глыбу. Кажется, даже кровь застыла в жилах.
— Понимаю, нелегко слышать такое, — Фокс проявил сочувствие. — Но как по мне, лучше болезненная правда, чем утешающая ложь. Хозяйка игорного дома не травила тебя, а укрывала от посторонних глаз. Для чего или для кого — непременно выясним.
Я сжала руки в замок — так сильно, что побелели пальцы. Посмотрела на Джекоба Фокса взглядом затравленной собачонки.
— Так мы возвращаемся в Углинск? — спросила, внутренне обмирая. — Вы отдадите меня городским властям?
— Я не настолько жесток, как тебе кажется, — заявил Джекоб Фокс. — Поверь, что такое быть не таким как все, каждый бестер испытал на собственной шкуре. Обрекать на это молодую девушку, тем более отдавать ее на растерзание — не мой метод. В Углинск мы не вернемся, менять маршрут ради владелицы борделя и ее тайн я не собираюсь. Но непременно приглашу эту Нюру к себе — так приглашу, что она не посмеет отказаться. А вот с твоими способностями дело обстоит куда сложнее. Сейчас я ввел тебе нейтрализатор — гораздо более щадящий, чем милонат. Но и он не безвреден, постоянное применение повлечет необратимые последствия.
— Откуда у меня вообще столько квадров?! — не сдержалась я. — Притом чужих… Что я такого сделала, чем обрекла себя на такие мучения?
В изумительных глазах Фокса промелькнула ярость, помноженная на страдание. Кулаки сжались, сидящая на плече стрекоза ожила. Подлетела ко мне и замерла в нескольких миллиметрах от лица.
— Лира, не тронь! — осадил ее Фокс. — Уголек ни в чем не виновата. Она всего лишь жертва эксперимента, не более. Даже удивительно, что ей удалось прожить так долго и при этом не утратить человеческих качеств.
Стрекоза сверкнула на меня радужными глазами и вернулась на плечо хозяина. Но не замерла, как прежде, продолжая сверлить меня взглядом.
— Голодна? — спросил у меня Фокс, словно позабыв о сути разговора. — Вижу, ты пришла в себя, а значит, можешь переваривать пищу. И новости.
Если в первом я не сомневалась, то со вторым не могла согласиться. Голод действительно давал о себе знать, как и обезвоживание. Но стоит ли мне знать правду о себе? Может быть, лучше прожить оставшуюся жизнь в неведении? Продолжить думать, что я всего лишь ненужный ребенок, оставленный в шахте, чем знать о каких-то там экспериментах?..
Мой нерешительный кивок заставил Фокса улыбнуться.
— Ну же, Уголек, не падай духом, — потребовал он. — Сейчас переберемся в мою каюту, поужинаем. Поговорим, а после решим, как поступить с тобой дальше.
Его добродушный тон не ввел меня в заблуждение. Джекоб Фокс заметно нервничал, хоть и пытался это скрыть.
Вместе мы пробрались на верхнюю палубу. Встреченные по дороге бестеры отдавали директору честь и недобро косились мне след. Но одного предупреждающего покашливания Фокса оказалось достаточно, чтобы окружающие утратили ко мне интерес. Вернее, создали видимость.
И на нижней, и на верхней палубе царил беспорядок. Всюду валялись ведра, детали, какие-то обрывки. В одном месте я даже заметила погнутые перила и развороченный пол. Будто тайфун по дирижаблю прошелся — ни больше ни меньше.
— Да, немало ты дел натворила, — заметил Джекоб Фокс. — Но ничего, пусть ученики разомнутся, им полезно. Расслабляться бестерам нельзя ни при каких условиях.
Я опустила голову и ссутулилась. Теперь понятно, отчего на меня так недобро поглядывают. Выходит, потряхивание и прыжки дирижабля мне не привиделись в горячечном бреду. Все происходило на самом деле.
— Простите, я не хотела… — единственное, что мне удалось сказать в свое оправдание
Каюта Фокса больше походила на лабораторию или склад запчастей. Стол, узкая кровать, стеллажи — все завалено книгами, обрывками рукописей, непонятными и слегка пугающими приборами. Вперемешку со всем этим безобразием валялась скомканная одежда, несколько масок, носки. Почти как в комнате Пашки и Макарки, только игрушек больше.
— Неужели и сюда добрались вспышки энергии? — озадачилась я. — Какой кошмар…