— Прости, не хотела, — прошептала она, погладив его по щеке.
Тигран Аландер и Манон Авье
Наблюдая за женщиной из-под ресниц, Тигран заметил, как сползло одеяло, и на белоснежной рубашке появилось маленькое пятнышко крови. Он подавил в себе желание тут же устроить допрос.
Отметил бледность и тени под глазами, болезненное состояние. Для верности нежно провёл пальцем от виска к губам… щеки чуть впали… обрисовал контур губ… сухие… горячие… нехотя убрал руку от её лица, поднёс к своим губам, поцеловал свои пальцы. Попутно заметил, что следов белил на них нет.
Как только герцогу донесли, что баронесса, наконец, приехала, да ещё не одна, а в сопровождении мужчины… самообладание отсалютовало шпагой и сгинуло… Илиан догнал брата, уже выезжающего из резиденции.
У дома баронессы их встретил второй соглядатай, доложил, что мужчина пробыл в доме не более получаса и уехал, за ним отправился третий шпик. Как только вернётся, герцогу будет известно, где проживает поздний визитёр… Кто он? Палач?
— Скажи мне, а почему ты сегодня ты не попрыгушка?
— Не попрыгушка? — удивилась Манон.
— Помнится, в прошлый раз, когда мы с братом нанесли внеплановый визит твоей спальне, ты лихо скакала по кровати и демонстрировала братцу возможности даги. А сегодня? Тихая, почти покорная…
— Милорд, у каждой женщины раз в месяц случаются обстоятельства, не способствующие активному образу жизни, — произнесла Манон, стеснительно потупив глазки. Но он видел — издевается, паразитка.
— В странном месте у тебя — ЭТИ обстоятельства, — саркастически заметил Тигран, кивнув на рубашку.
Манон посмотрела вниз… попыталась отнять ладонь от герцогской щеки, но он не дал, переложил её руку на своё колено, погладил себя её ладошкой, коготки тут же пребольно вцепились в его ногу, но он стерпел.
— Ну, так я услышу, отчего ваша биология настолько отличается от других женщин, что кровь проступает в столь нестандартном месте?
— Брилась и порезалась — не подойдёт? — усмехнулась Манон. Он видел, как её левая рука скользнула под подушку… Глаза её утратили веселье, холодный, расчётливый взгляд… убийцы.
Тигран понял, о чём говорил брат, когда рассказывал, какими глазами она смотрела на Илиана на балконе, и он понял… Перрэ обучал её наравне с Пьером… она не просто помощница… она такая же, как Палач… или нет никакого Пьера, и Палач — ОНА?!!!
Они смотрели друг на друга в полном замешательстве… и ожидании. Он не мог поверить самому себе, как сопоставить его Бледную Моль, болезненную, чуть вспыльчивую… с убийствами… пусть они были подонками, но то, с какой жестокостью она их отправляла на встречу к демонам, должно было вызывать дрожь отвращения… но у него было только удивление.
Манон по его взгляду, по напрягшейся позе поняла… теперь он знает… Она решала, что делать… убить герцога она не может… он же не преступник, просто очень догадливый, гад… Правитель этих земель, ему служил барон Перрэ — её учитель и отец… Что теперь?..
Оба замерли как два хищника, столкнувшиеся нос к носу у водопоя.
Он не выпускал её правую руку, левой она сжимала под подушкой рукоять даги. Пальцы Тиграна разжались, но не выпустили руку Манон, осторожно погладили вздрогнувшие пальчики, ослабившие хватку на его колене. Движения были осторожны…
Хищники принюхивались… с вызовом глядя друг другу в глаза.
— Что теперь? — голос её был чуть хрипловат, глаза прищурились.
— Теперь? — пальцы мужчины медленно, круговыми движениями поднимались всё выше по её руке, собирая складочками ткань рубашки он так же медленно, вслед за рукой, тянулся к Манон.
— Теперь? — повторила Манон, подавшись навстречу.
— Теперь ты можешь остановить меня… — рука замерла на мгновение на её плече, потом коснулась шеи… сгребла волосы на затылке в кулак. — Останови меня… Манон…
— А ты меня… — левая рука взметнулась, клинок просвистел мимо уха герцога и впился в деревянный столбик позади. Он даже не вздрогнул, не отрываясь, смотрел в её наглючие смеющиеся глаза. Рука Манон повторила его манёвр, пробежав пальчиками по предплечью, плечу, погладила шею и зарылась пятернёй в его стянутые в хвост волосы. Помассировала затылок, а потом до боли сжала волосы в кулак и притянула к себе.
— Останови меня… — прошептала она, почти касаясь его губ.
— Не дождёшься… — шёпот в ответ.
Пусть всё летит к демонам. Может, это последний раз, когда они вместе, любит ли она его?… Нет… Она не знает, как это — любить мужчину. Но если сейчас он её не поцелует, она сдохнет от желания почувствовать его требовательные, жадные, губы. Безраздельно заполучить в своё владение, отвечать, подчинять и подчиняться, быть госпожой и рабой одновременно.
Адреналин в крови абсолютно притупил боль… главное — найти своими губами его губы и замереть, чувствуя, как они тут же перехватывают, возвращают, углубляют поцелуй, даже не задумываясь. Все ощущения сосредоточены на том, что в этот момент она может разорваться на мелкие горящие кусочки внутри.
Манон сжимает руками ткань камзола и стаскивает с напряжённого тела. Рубашку он снимает сам, через голову, на мгновение прервав поцелуй, толком даже не распробовав вкус её губ.
Пальцы Тиграна нетерпеливо дергают завязки, стягивающие ворот ночной рубашки у самой шеи баронессы.
— Оставь, не трогай, там повязка… немного поцарапалась… — попросила она, повернулась к свече и задула её.
— Зачем? Я хочу видеть тебя… — возмутился блондин, но рот ему заткнули поцелуем.
— Вообще-то, это — мужской способ прекращать ненужные разговоры, — сообщил Тигран через некоторое время.
— Считай, что я взяла его на вооружение, закрой рот и займись делом, — посоветовала Манон, откидывая одеяло.
Мужчина хмыкнул негодующе, и перешёл в наступление. Руки его схватили ворот её рубашки и разодрали ткань до пояса.
— Эй?!
— Закрой рот и получай удовольствие, — вернул совет Тигран.
Оглаживая тело, жёсткими ладонями провёл по спине. Спускаясь ниже, обхватывая полушария ягодиц, притягивая ближе к себе и искушающе медлительно опускаясь между ними, легкими прикосновениями все шире раздвигая ноги и раскрывая её. Распахивая разорванную ткань, обнажая грудь, взгляд замер на повязке под ней — слева на боку темнело небольшое пятнышко крови.
— Умру… Если остановишься… — прохрипела она, чёрные глаза, безумные от желания, взорвали ему мозг…
Хищники набросились друг на друга… в извечном желании обладать.
Они кусали, целовали, прикусывали, лизали, согревали дыханием, гладили, царапали, абсолютно везде самозабвенно тискали, заставляя уже рыдать и умолять остановиться и не останавливаться… она впитывала его каждое движение, каждое прикосновения, она желала запомнить его, и не хотела помнить о нем ничего…
Наверное, это не так уж и страшно — умирать…
Стоны боли и наслаждения смешивались и растворялись… этот мужчина, который подхватил её под бёдра и перетаскивает на свои колени… как смеётся в её губы… прижимая так, что боль рвётся криком… ловит его извинения губами и сама вжимается в него.
Горячие руки задирают ткань на талию, правая натыкается на маленький кинжал на бедре, под подвязкой… замирает на нём, другая сминает материю трусов… хищная усмешка… два надреза, рвущаяся ткань — и доступ получен… клинок со звоном отправлен к собрату.
— С тобой никакой одежды и мебели не напасёшься, — рассмеялась она, расстёгивая пояс его штанов.
— Много разговариваешь, — оборвал её поцелуем Тигран.
Слов больше не было… были ноги, обвивающие его спину, ногти, рвущие кожу плеч, губы, терзающие губы… яростные тихие громкие вскрики, ручейки горячего пота, бегущие по спинам… Стремительно и долго… сладко, мучительно, блаженно… поделённый на двоих, почти одновременный протяжный стон и глухое рычание. Неровное дыхание, рвущее тишину…