Он не отводил своих глаз от неё, словно ждал чего-то. Она сглотнула. Непроизвольно облизнула сухие губы. Он перевёл взгляд на них.
— У тебя губы сухие… — хрипловато проговорил он. — Я бальзам купил и крем для лица, — протянул ей небольшой пакетик с символикой недешёвого магазина.
— С-спасибо, — девушка взяла подарок, пальцы их соприкоснулись, пуская обоюдный разряд электричества по венам.
— Электричество… — начала она.
— Статическое… — закончил он.
Не отрывая своих глаз от её, он пальцами слегка поглаживали её, чуть дрожащие, пальчики.
Дверь открылась без стука, они отдёрнули руки. В палату вошла медсестра, неся в руках поднос со шприцами, заправленными лекарствами, бутылочкой со спиртом и ватными тампонами.
— Время посещения окончено, пора укольчики ставить — и баиньки.
Блондин поднялся. Посмотрел на Марину внимательно.
— Завтра вечером приду, — предупредил он.
— Ты не сказал, как тебя зовут? — вопрос девушки догнал его уже в дверях.
— Тигран.
— Аландер? — сама удивилась, почему спросила, и откуда взялось это — Аландер.
— Нет, — он тоже немного удивился, — Тигран Азаров, — и добавил: — Я архитектор.
— Тигран… Т-и-г-р-а-н… — произносила Марина, словно смакуя каждую букву.
Мужчина смотрел на неё и вспоминал, как вчера она распахнула глаза после поцелуя с его именем на губах.
— Я завтра… приду, — севшим голосом напомнил блондин и поспешно вышел.
Марина посмотрела ему вслед, терпеливо снесла уколы. Странное состояние нереальности не покидало её. Она закрыла глаза и уснула.
— Ну, что? Допрыгалась? — раздался Голос из ниоткуда и отовсюду.
Открыла глаза. Заозиралась по сторонам в поисках источника Голоса.
— А это кто?
— Да без разницы, из-за тебя никак не могу домой уйти, а рабочая смена, между прочим, давно закончилась.
— Эммм…
— Давай уже в себя приходи, коматозница, там тебя ТАКОЙ мужик ждёт. А ты тут в «справедливого Палача» заигралась, с воображаемым мужиком тискаешься… слабой пародией на реального.
— А ТЫ КТО?
— Кто-кто… Куратор твой, — Голос был недоволен. — Мужики, подождите, я уже скоро, без меня не начинайте… — крикнул он, потом сказал: — Это не тебе.
— Эмммм.
— В общем, так… слушай меня: ты спасала ребёнка, почти утонула, тебя успели спасти и даже реанимировать получилось. Но по башке тебе досталось знатно, потом ещё воспаление лёгких, пневмония… слабенькая ты какая-то. Придёшь в себя, спортом займись, закаляться начни. В-общем, выходили тебя. И ты должна была выйти из комы. Она у тебя лёгкая.
— У меня лёгкая кома?
— Рот закрой и слушай, — Голос стал ещё более недовольным. — На чём я остановился… Ах, да… Выйти из комы… В этой реальности, ВЫДУМАННОЙ ТОБОЙ в процессе комы… блин, досталась же такая фантазёрка… хотя наблюдать было весело… хы-хы…
— Вы хотите сказать, что всё, что было со мной за эти пять лет — неправда? Плод моей больной фантазии?
— Точно замечено. Больной! — обрадовался Голос. — Ну что, пошли?
— Куда?
— К телу!.. Эй, ты куда рванула, а ну стоять! НЕ К ЭТОМУ ТЕЛУ!
Я зависла буквально в полуметре над собой, мужик, сжимающий меня, что-то говорил, доказывал, уговаривал… заплакал.
— Так, чудовище, давай я тебе покажу, куда надо.
Р-Р-РАЗ…
Вишу… над собой… другой. Той, что недавно разговаривала с Тиграном-архитектором.
Сознание сначала помутилось, затем прояснилось.
Вот же она — Я. Марина Берестова, студентка ВУЗа, двадцати одного года. Не замужем, живу с мамой и собакой… меня парень СМСкой бросил…
Кажется, я сейчас рехнусь.
— Так-так, не надо мне тут в обморок падать, ты и так коматозница. Успокоилась быстренько, взяла себя в руки — и в тело… Меня там мужики уже заждались.
— ПОДОЖДУТ! — рявкнула я.
— Не надо так орать, — примирительно сказал Голос.
— Мне подумать нужно.
— Что тут думать? Вот тело — вот душа, иди, живи, радуйся. Дядька, реально, клёвый, ты ему сына спасла, он тут почти каждый вечер сидит, книжки тебе читает, он на тебе женится, родите ещё ребятишек. Он, между прочим, архитектор… очень талантливый, по заграницам катается. Пе-рспекти-вны-ый… Не женат.
— Сводник, рот закрой. Не мешай думать.
— Я не сводник. Я — Куратор. А что тут думать?
— Скажи, не сводник, а если я захочу там остаться, в другой реальности. Что будет?
— Что будет, что будет… премии квартальной меня лишат.
— И всё?
— И всё? — передразнил Голос. — Она у меня знаешь, какая? Ого-го! Я на неё уже планы построил, обвесы на крылья присмотрел.
— Меркантильный, значит… — разочаровано протянула я. — Ты мне скажи, что с моим телом будет, если я решу в другой реальности остаться… я умру?
— Несколько вариантов, — обречённо сказал Голос, видимо, поняв, что накрылась его премия. — Можешь умереть, а можешь так и остаться в коме… есть у нас такие невозвращенцы. Напридумывали себе миров и поживают там, а родственники ПЕРЕЖИВАЮТ, — проблеял Голос.
Ох, как не хватало сейчас моей плёточки, простой, без утяжелителя и лезвия, погоняла бы… упс… а кого погоняла бы… тела-то нет… только Голос… Стоп! Не отвлекаться!
— Допустим, я в другой реальности, моё тело умрёт здесь, я там тоже умру?
Голос молчал.
— Я вопрос задала, — напомнила о себе.
— Нет, — пробурчал Голос. — Главное — душа. Ты будешь жить в своём придуманном мире, пока не умрёшь в нём. После твоя душа вернётся в круг реинкарнации.
— Но я уже умерла в том мире, если ты не заметил… — съехидничала я.
— Заметил… Я могу один раз воскресить, — Голос стал совсем грустный.
— С чего бы это вдруг?
— Ну, я — твой Ангел-Хранитель, — тихо произнёс Голос.
— МОЙ — КТО? — взвизгнула я.
— Ангел-Хранитель.
— Халтурщик Ты, а не Ангел-Хранитель, — в сердцах сказала я. — Если ты Хранитель, как я оказалась в коме?
— Слушай, а не надо соваться, куда не просят! Меня, между прочим, оклада лишили.
— Я бы тебя кой-чего другого лишила, — прошипела я, мысленно закатывая рукава, чтоб надавать этому прохиндею тумаков.
— Ну, ты определилась? — отвлёк меня от мысленного членовредительства этот недо-Хранитель. — Предупреждаю… твой придуманный мир уже не может видоизменяться под тебя. Он создан. Раньше он так или иначе подстраивался под тебя. Теперь ты будешь как все.
— Можно подумать, в той жизни я была не как все.
Голос хмыкнул.
— ТАМ скучно, — кивнула на больничную койку. — ТАМ я простая, как два рубля. И жизнь такая же.
— А тут что? На десятку тянешь? — ехидно подначил Голос.
— Десятка не десятка, а кой-чего могу, да и дети тут, помочь надо. Баронство, опять же… и этот вон… рыдающий… жалко его… как он без меня…
— Хорошо он без тебя, женится на какой-нибудь герцогине, обзаведётся наследниками и забудет тебя, как страшный сон. Ты же, реально — Чудовище, все нервы ему вымотала, и мне тоже.
— Ещё не все… Решила, воскрешай.
— Точно? — уточнил Голос.
— Точно, — ответила я.
— Точно-точно? — ещё раз поинтересовался.
— Точно, — подтвердила я.
— Точно-преточно? — всё ещё сомневаясь.
— В глаз дам, — начала злиться я. — В правый.
— Может, передумаешь? — заканючил.
— И в левый тоже. А ещё жалобу настрочу начальству, и тебя полугодовой премии лишат.
— Да ладно… Живи…
Тигран Аландер
Он тряс её тело, прижимал к себе и говорил, говорил, говорил, умолял, угрожал, упрашивал… он не замечал слез, что текли по его щекам, мужчины не плачут…
Он сидел на последней ступени лестницы, прижимал бездыханное тело к себе и укачивал, словно непослушного ребёнка, не желающего засыпать.
— Не плачь, я с тобой, — услышал он шёпот, — но ненадолго…
— Что? — Тигран не поверил своим ушам.
— Придушишь… — просипел голос.
— Манон?… — Тигран растерянно отстранился, заглянул в живые глаза цвета ночи. — МАНОН!!!