Именно в момент этого осознания я, кажется, начала понимать чувства, что испытывали остальные по отношению к сноходцам. Сложно принять тот факт, что кто-то другой держит мою судьбу в своих руках и распоряжается ею по своему усмотрению. В такой ситуации остаётся лишь надеяться на то, что этот вершитель судеб не причинит мне вреда. Но в отличие от них всех, я верила Кевину. Возможно, только я и могла ему верить. А ещё ему верил и Лестер. Может быть, вынужденно, но верил. Я запуталась в происходящем и в итоге просто сдалась, будь что будет. Надеюсь, Кевин знает, что делает.
Теплые губы Лестера все ещё ласкали мои, мягко целуя. Но это было похоже на сдержанную бурю. Дай ему волю — и он одним только поцелуем сметет меня, захватит и уже не отпустит, но ради меня он сдерживал свои порывы. И я обняла его за шею, приняв происходящее. Он заметил перемену моего настроения, пальцы его обеих рук уверенно и властно подхватили меня под шею и затылок. Он словно говорил этим жестом, что никуда меня не отпустит. И снова лёгкий страх пробежался по моему телу, потому что было что-то в Лестере такое, что говорило: да, он может. Он на самом деле может схватить так, что потом не отпустит. Но Кевин был рядом, успокаивающе прижимался к моей спине. Его ладони остановились на моих бедрах, сжимая их, а губы опустились на плечи и шею.
И хорошо, что в этот момент мне не очень-то думалось. Это было какое-то сумасшествие. Все мои чувства словно взбесились, дрожь возбуждения пробежала по телу, я сама почти набросилась на губы Лестера. Теперь уже я готова была вцепиться в него и не отпускать. Однако Лестер посчитал, что эту партию ведет он, и совсем немного отстранился от моих губ. В его взгляде было что-то дикое и первобытное, жажда зверя, вцепившегося в свою добычу. Он прервал поцелуй, тяжело дыша, и пристально посмотрел мне в глаза.
— Ада, я хорошо знаю Уроборос и недостаточно знаю тебя, и я не хочу совершить ошибку, поэтому я сейчас задам тебе вопрос, на который ты должна ответить максимально честно и искренне. Хорошо?
Дышал он с трудом, не скрывая, как сильно возбужден, и его расширенные зрачки лишь подтверждали это. А я смотрела на него, не понимая, с чего он вдруг так резко остановился. Даже Кевин замер, он все ещё прижимался к моей спине, но теперь он обнял меня за талию и разговору нашему не мешал.
— Хорошо, — я кивнула и, воспользовавшись этой передышкой, немного перевела дух, восстанавливая дыхание.
— Что самое страшное делала с тобой твоя наставница?
— Что? — его вопрос вогнал меня в ступор.
Кевин за моей спиной отрицательно качнул головой. Лестер это заметил, но было уже поздно, вопрос был задан. И за те секунды, что я осмысляла его, от возбуждения и следа не осталось.
— Да какое твое дело вообще⁈ — взорвалась я и даже несильно пихнула стоящего передо мной Лестера в плечи. — Какого черта ты задал этот тупой вопрос в такой момент⁈ Ты серьезно рассчитываешь на продолжение после такого⁈ Пошел вон отсюда, иначе, клянусь, я сама тебя выставлю!
Я указала пальцем на дверь. Лестер вцепился пальцами мне в плечи так, что сразу стало ясно: не отпустит, пока не добьется ответа.
— Именно в такой момент, Ада! Потому что обычный секс мне скучен, но воплощая свои фантазии, я не хочу случайно проехаться тебе по больному месту. Поэтому я должен знать твои больные места, — он даже встряхнул меня за плечи. — Что она тебе сделала такого, что ты так реагируешь? Регулярно избивала и отдавала другим наставникам? Ломала кости и психику? Заставляла изображать животных? Ты можешь сказать мне все, что угодно, я всякое видел, и что бы ты ни сказала, для меня это не будет причиной отказаться от тебя.
Черт бы его побрал! Зачем, ну зачем он мне испортил такой момент? От одного только этого захотелось реветь. Я не хотела об этом говорить, чтобы не вспоминать, но теперь уже было поздно, он заставил вспомнить. Конечно, в глубине души я наконец-то сообразила, почему он задал мне этот вопрос. И конечно, он не мог знать, как все было на самом деле, поэтому предполагал худшее. Но легче мне от этого не становилось.
Мое выражение лица исказилось моральной болью, и одного этого хватило, чтобы он вырвал меня из рук Кевина и крепко прижал к себе. Одной рукой он держал за талию, а второй за затылок, не просто предлагая прижаться к нему, а вжимая изо всех сил, и мой подбородок сейчас лежал на его плече.
— Однажды этот вопрос должен был быть озвучен, — уже тише произнес он. — Ответь мне настолько подробно, насколько сможешь, и я никогда больше не коснусь этой темы.
Мое сердце громко стучало. Хотелось вырваться из его рук, забиться в дальний угол и не отвечать. Но я понимала, что он прав, он не мог не задать этот вопрос. Уроборос не щадит своих учеников. Я пару раз глубоко вздохнула, чтобы хотя бы немного успокоиться, и только затем тихо заговорила:
— Говно твой вопрос… Все было совсем не так. Ничего она со мной не делала и никому не отдавала. Все, что было, это мелочи. Просто она… оказалась такой же, как и весь Уроборос. Я думала, она другая, нормальная. Думала, ей можно верить. Но однажды она посчитала, что я бесполезна ей. И она в меня выстрелила. И убила. Точнее, она так подумала. Но я выжила. Вот и все.
— И это все? — уточнил Лестер с некоторым то ли недоверием, то ли непониманием в голосе. — Вся трагедия?
Это вывело меня из себя. Я ему тут душу открываю, а он говорит мне «и это все?» Так, словно мои чувства ничего не стоят. Я с силой уперлась ему в грудь, отпихивая его, и он отпустил меня.
— Этого мало⁈ — я почти кричала на него. — Она предала меня! Она не отдавала меня мужчинам и не трогала сама. Я поверила, что она любит меня. Поверила! И была дурой! Ненавижу ее! И весь второй круг Уробороса вместе с ней! И тебя в том числе! Бессердечные ублюдки вы все.
И я снова пихнула его в оба плеча, отталкивая, словно нарывалась на драку. Он рефлекторно перехватил мои руки за запястья, и мы оба замерли вот так, глядя друг другу в глаза. И я сквозь зубы процедила:
— Пошел вон.
Внезапно вмешался Кевин и положил мне ладонь на плечо:
— Ада, он хотел как лучше…
— И ты вон пошел! — крикнула я на него и перевела взгляд на Лестера. — И пока ты не сообразишь, в чем проблема, даже видеть тебя не хочу! А ты…
И это уже адресовывалось Кевину.
— … раз уж ты весь такой на его стороне, объясни ему. А до тех пор я и тебя видеть не желаю! Дверь — там!
И я мотнула головой в сторону двери, так как мои руки все ещё держал в своей хватке Лестер. Кевин отреагировал первым. Он грустно посмотрел на меня, как побитая собака, но отправился к выходу. Лестер же явно был взбешён, но молчал. Все, в чем на данный момент выражалось его негодование, это то, что он все ещё держал мои руки и крепко их сжимал стальной хваткой, словно решал, стоит ли ему отпускать меня. Но я сейчас была в таком состоянии, что если он не отпустит по своей воле, всерьез начну отбиваться, как волк в капкане, что готов отгрызть себе лапу, лишь бы выбраться. И он прочел это в моих глазах. Отпустил, хотя и было видно, как он борется с собой.
После этого он развернулся и быстро прошел к выходу. Так быстро, что даже догнал Кевина и перегнал, выходя на улицу. При этом он даже слегка пихнул того в плечо, не со зла, а словно тот должен был сам убраться с его пути. И я от этого только ещё сильнее захотела двинуть этому самоуверенному гаду. А вот Кевина, кажется, это нисколько не озаботило. Он лишь бросил на меня последний взгляд, прежде чем покинуть дом, да придержал дверь для выбегающей вслед за ним Шарлин. А когда дверь за ними закрылась, я схватила со стола пустой стакан и со всей силы швырнула в закрытую дверь, выпуская пар, а потом стала бродить по комнате туда-сюда, чтобы хоть немного успокоиться.
На улице Кевин догнал злющего Лестера и пошел рядом с ним, а через минуту молчания заговорил:
— Не стоило так обращаться с ее чувствами. Для нее это важно. Ты просто уже не помнишь, каково это.