Ощущения она помнила до сих пор.
Кира толкнула дверь и бросилась бежать. Алые мантии мелькнули сзади, но плести чары скорости им придётся ещё долго — и смогут это далеко не все. Протекторы были лучшими, но тот, кто зачаровал её амулет, знал, что он будет её спасением.
Кира увидела перед собой раскрытое окно. Первый этаж; она не медлила и прыгнула в зиму.
В лёгкой одежде, в холод: она была без куртки, без тёплой обуви. Проклятье!
К счастью, дорожки были расчищены, и её следы найдут не скоро. Всё это она думала, уже несясь по парку.
И вытаскивая из кармана телефон.
Она знала, как выбежать из парка на шоссе. Вызвать такси к особняку лорда Хили? Пожалуй, но куда она поедет? В Академию, разумеется, и её перехватят перед входом. Мэтр Антейн даже не успеет узнать об этом. И позвонить в Академию она не могла: слишком сильные магические эманации блокировали связь.
Ей оставалось только одно.
— Помогите мне бежать, — выдохнула она в трубку, не дожидаясь приветствий. — Я сейчас почти на шоссе, но…
— Нет, — произнёс спокойный голос. — Просёлочная дорога за парком: вам нужно пробежать полкилометра вправо от шоссе. Встаньте в стороне; я вас увижу.
Глава 9
Обхватив себя руками, Кира стояла на шоссе в одной водолазке и джинсах. Она мёрзла, отчаянно мёрзла, и даже слабенького согревающего заклинания — всего, на что она была способна, — хватало лишь на то, чтобы не отморозить пальцы.
Сколько понадобится профессору, чтобы доехать? Час? Полтора?
Чёрный автомобиль выехал из-за поворота через двадцать минут. Не выехал — вылетел: на такой скорости неопытный водитель улетел бы в кювет уже на пятой минуте.
Она подошла к закрытой двери, и та тут же открылась.
— Ремень, сразу же, — отрывисто бросил профессор. — Залезайте.
Кира послушно уселась на соседнее сиденье. Едва она пристегнулась, автомобиль тут же тронулся с места, развернулся, и они с невозможной скоростью полетели в ночь.
— Какого чёрта вы не одеты? — холодно произнёс профессор. — Что произошло?
— По-моему, я, наоборот, слишком уж одета для ваших вкусов, — огрызнулась Кира.
— Ещё одно слово, и я вышвырну вас из машины на полной скорости. Мне повторить вопрос?
Он бы не только никогда этого не сделал, подумала Кира: профессор без колебаний свернул бы шею любому, кто посмел бы решиться на подобное. Но глядя на его холодный напряжённый профиль за рулём, она поняла, что язвить и впрямь не стоило.
— Я участвовала в ритуале, — мрачно сказала она. — Без клятвы. Мне удалось увидеть сияющую нить, ведущую от Райли… куда-то. Я не знала, куда, и заблудилась. А когда очнулась, меня хотели забрать в Протекторат, пока я не сниму проклятие с Райли. Я не знала, что со мной будут делать, и…
— Сбежали. От лорда Хили и его Протекторов. Это не удалось даже Тёмному Лорду. — Профессор криво улыбнулся. — Как?
Кира полезла под водолазку. Она спрятала туда хрустальную подвеску…
… Которая по-прежнему была цела.
— Вот, — растерянно сказала она. — Но в ней больше нет магии.
Профессор бросил на амулет беглый взгляд. Совершенно безразличный.
— Он одноразовый, и зарядить его я смогу не скоро. Сначала эманации должны улечься. Но выбрасывать я бы его тоже не советовал, если конечно вы не ненавидите бриллианты всей душой.
Кира поперхнулась.
Её подвеска осталось целой. Стекло бы разлетелось вдребезги, но бриллиант…
— Но бриллиантов такого размера не бывает! Только в музеях… или… в короне…
— Я бы очень не рекомендовал идти к ювелиру, чтобы это проверять. Особенно к магу. Вы лишитесь его тут же, и ничего не сможете доказать.
— Но откуда он у…
Профессор усмехнулся, не отводя взгляд от дороги.
— У бедного профессора, едва сводящего концы с концами? Не бойтесь, я его не украл и никого ради него не убил.
У неё на шее висел один из самых дорогих бриллиантов мира. Просто так, ни с чего. Она даже не знала, он ничего не сказал ей; она могла его выбросить, в конце концов!
Но Кира никогда бы так не поступила. И профессор знал, что она никогда этого не сделает.
— Вы не ответите, откуда он у вас, — прошептала она.
— Нет, не отвечу. Вспомнил о некоем тайнике, если вас устроит мой ответ. В развороченной теперь стене приюта, за комнатой, которая когда-то была моей, а потом, спустя годы — вашей. И нет, больше за эти дни я не вспомнил ничего.