Значит, эта скала – вовсе не любимое место для каждодневных прогулок туземцев, и пробивались они на нее с какой-то целью. А если добавить тот факт, что, встретив меня, туземцы резко расхотели гулять, то и вывод тут только один.
Не знаю, как уж они проведали, что я там сижу, но шли именно за мной. И от осознания этого ясного факта мне стало как-то очень не по себе. Даже захотелось назад, к тетке, все же не такая она и вредная, просто жизнь у нее тяжелая. И творог она меня три дня есть бы не заставила, это-то точно. Хоть и крута иной раз бывает, но отходчива, уже к обеду, поглядев на мое нарочито несчастное лицо, отобрала бы злосчастную миску и бухнула на стол полную тарелку моей любимой картошки, жаренной тоненькими румяными ломтиками с хрустящей корочкой. Я украдкой вздохнула и задвинула эти воспоминания подальше. Мне не ностальгию сейчас разводить нужно, а о своей шкуре подумать. И постараться как-нибудь разведать, зачем все-таки я им понадобилась.
А для этого я знаю лишь один способ – нужно включить дурочку. Вот только пока этого делать не стану – рановато. Сейчас для меня самое правильное – поменьше говорить и побольше слушать, а еще лучше – постараться запомнить все, даже самые мельчайшие детали. Неизвестно, что может помочь выбраться на свободу, все-таки надежда… Ну про это я уже упоминала.
– Высоты не боишься? – с очень доброй улыбкой смотрит холодным испытующим взглядом красавчик. – Кстати, мы еще не познакомились. Мое имя Роул, а твое?
– Кэт, – произнесла я с легкой запинкой свою уличную кличку, чудом успев в последний момент поймать вертевшееся на языке «Катя». – А высоты не боюсь.
– Тогда садись, Кэт, – показывая на стоящее на ровной площадке странное сооружение, предложил Роул. – Я пристегну.
Сердце затрепыхалось от предчувствия опасности: садиться в непонятное креслице, словно срезанное в интернате с качелей для младших и установленное на торчащие в стороны ножки, не хотелось категорически. Однако Роул смотрел ожидающе, а стоящие неподалеку два таких же сооружения вселяли слабую надежду, что это кресло вовсе не пыточное. Я в последний раз оглянулась на замершего в двух шагах от меня Фуссо… Нет, не убежать мне от него, – и, не снимая с плеч рюкзачка, обреченно опустилась на сиденье.
Довольно мягкое и комфортное, к моему изумлению. Роул ловко пропустил между подлокотниками широкий кожаный ремень и закрепил его сбоку. На вторые качели шустро взобрался монстр, и его приматывал молчаливый напарник Роула, на третье сел он сам.
Несколько минут не происходило ровным счетом ничего, и я успела почти расслабиться, как вдруг по площадке метнулись темные тени, и чьи-то огромные крылья мелькнули перед моими глазами. В тот же миг я почувствовала, что земля под моими кроссовками провалилась. Зажмурив глаза и сжав зубы, чтобы не завизжать, изо всех сил вцепляюсь пальцами в подлокотники и несколько мгновений жду страшного удара… пока по бьющему в лицо потоку теплого воздуха не начинаю понимать, что именно произошло на самом деле. Это не земля провалилась, это я лечу. Опасливо приподнимаю ресницы и сразу захлопываю снова, столько солнца и ветра рвется мне прямо в лицо. Эх, жаль, что рюкзачок сейчас не достать, там должны быть солнцезащитные очки, если не забыла бросить.
Полет продолжался недолго, минут десять, потом под ноги внезапно ударила земля, и стих бьющий в лицо ветер.
– А ты молодец, Кэт, и правда не боишься высоты, – прозвенел рядом серебристый голос хозяина, и я осторожно приоткрыла глаза.
Чтобы от потрясения тут же распахнуть их во всю ширь. Там, на горке, когда Роул сказал, что у него неподалеку дом, мне вначале представился небольшой домик вроде теткиного. Когда он сказал про гардероб, дом, появившийся перед моим мысленным взглядом, заметно подрос и стал добротным, как особняк председателя колхоза.
Но то строение, что возвышалось теперь перед моими глазами, было по меньшей мере дворцом. Необыкновенно, поразительно, волшебно красивым дворцом для сказочного принца. Причудливо сложенным из фиолетового местного камня, отполированного до зеркального блеска. Вокруг дверных и оконных арок, а также по замысловатым выступам, названий которых я не знала, вился потрясающе изящный орнамент, выложенный из того же камня, только более светлых, тщательно подобранных оттенков.