— Ой, я же забыла положить… — не договорив, она снова кинулась в комнату.
— Давай быстрее!
…Состав, грохоча всеми своими железными составляющими, резко остановился, будто напоролся на стену. Кира покачнулась, но встала. От долгого сидения на жестком затекли ноги.
В схваченном морозными узорами окошке было видно, как мимо проплывают большие буквы, складывающиеся в слово «Псков». Отец подхватил сумки, и они прошли по вагону до выхода.
На улице было холодно. Мороз щипал за щеки и за нос. Кира сразу начала пританцовывать от холода и похлопывать себя по бокам. С темнеющего неба сыпался снег, под ногами поскрипывали сугробы, а на душе было весело и радостно.
— Теперь надо бы найти… — начал, было, отец, но его прервали:
— Эй, вас подвезти?
Сергей с удивлением оглянулся и увидел невысокого, заросшего щетиной человека в смешной шапке-ушанке. Изо рта у него торчала сигарета, ало тлеющая в темноте. Чуть в стороне от него стояли старые грязные «Жигули» с ярко-оранжевой табличкой с черными шашечками на крыше.
— Я подумал, может вам такси надо? — мужчина улыбнулся, продемонстрировав ряд желтоватых зубов.
— А, да, спасибо, — Сергей чуть нахмурился и взглянул на Киру. Та пожала плечами. Лично у нее подозрений не было никаких. Она была уверена, что если бы была какая-нибудь опасность, то она бы, Кира, почувствовала.
Мужчина загрузил их сумки в багажник и усадил их в машину. Внутри от-четливо пахло апельсиновыми корками, как будто кто-то совсем недавно ел здесь апельсины. У Киры случилось какое-то дежавю, как будто она уже ехала в салоне автомобиля, воняющем апельсиновыми корками…
Водитель докурил сигарету и залез на переднее сиденье. Завел мотор, протер зеркало дальнего вида.
Сергей кашлянул:
— Извините, а почему вы не спрашиваете, куда нам надо?
— Я как раз собирался это сделать, — хрипло отозвался странный таксист и повернулся к ним. — Так вам куда надо?
— В Опенкино, — ответила Кира вместо отца.
— А, знаем, знаем… — водила загадочно махнул рукой, мол, нас не проведешь, включил дворники, и машина сдвинулась с места.
Кажется, Кира задремала по дороге. Она еще в поезде клевала носом, но ей не хотелось проспать родные места. Когда отец негромко позвал ее, она распахнула глаза, не понимая, почему так темно и тесно.
— Просыпайся, соня, — фыркнул водила, доставая новую сигарету. — Приехали…
Они выбрались из машины. Кира осоловело хлопала глазами. Фонари вокруг сливались в единую смазанную цепочку.
— Спасибо вам. Сколько я вам должен?
— А, нисколько! — махнул рукой мужчина. — Это так, новогодний подарок, как последнему клиенту в этом году…
— Но я же должен вам заплатить! — настаивал отец, хлопая себя по карманам, в поисках кошелька.
— Да не, не надо! — отмахивался водила.
— Но послушайте…
— Нет, это ты послушай, мужик, — в голосе водителя явно прозвучало раздражение. — Я, может быть, раз в жизни решил доброе дело сделать. Папашу с дочкой бесплатно подвезти, а ты мне все портишь.
Сергей поперхнулся и закашлялся, но все же уступил.
— То-то, — погрозил пальцем водила, выбросил дотлевающий окурок в снег, сел в машину и уехал, фырча мотором.
— Пап, пошли, что ли? — позвала Кира. От мороза она уже давно проснулась, и теперь стояла на обочине дороги.
— Иду, — отозвался отец.
Кира подхватила отца под руку, и они пошли. Девушка с какой-то грустью и в то же время радостью узнавала родные места. Вот аптека, куда они с мамой ходили за лекарствами для дедушки. Дед еще ругался — не признает лекарств, только народными рецептами лечится… А вот мясной магазин, возле которого всегда сидел большой лохматый пес, черный, как смоль. Что-то его не видно… А вот дворик, куда мама ее водила маленькую возиться в песочнице…
— Что, ностальгия? — хмыкнул отец.
— Угу, — ответила Кира, уткнулась в рукав отцовской куртки и шмыгнула носом.
— Ну, ничего, ничего…
Вместе они миновали главную улицу, освещенную витринами магазинов и киосков, свернули на право. В веренице тусклых фонарей мелькнул и тут же затерялся кусочек двухэтажного блочного здания с покатой крышей — Кирина школа. На стене одного из кирпичных домов мелькнула табличка: «ул. Малая Залесная».
Кира прибавила шагу. Сердце в груди бухалось о грудную клетку, дыхание прервалось. Там, почти на самом конце улицы стоял маленький домик некогда темно-зеленого цвета. Со временем краска облетела, выгорела на солнце, и дом стал каким-то серовато-салатовым.
Оскальзываясь, Кира побежала к покосившейся калитке. В одном из окон горел мягкий, желтоватый свет люстры, мерцал экран телевизора.