— Пусти! — вскрикнула та. — Нападение на слугу закона!
Старика, похоже, «страшное» правонарушение не особо беспокоило. Широкой, словно лопата, ладонью он зажал ей рот, заставляя замолчать. Одновременно с этим ударом ноги захлопнул за собой дверь ворот.
Вид закрывающейся двери стал для меня словно символом поражения. Сейчас этот гад вырубит полицейскую и доберется до меня. Подтверждая это, со стороны дома послышалось шипение. Применяя какой-то артефакт, сообщники старика споро тушили поленницу, чтобы не привлекать внимание с улицы.
Старик посмотрел на меня и в его мутных, словно у вареной рыбы, глазах я прочитал свой приговор. По спине прошло холодное, промозглое ощущение близости смерти, а в груди будто все застыло.
Невыразимая боль охватила все тело, концентрируясь в висках, но, когда агония достигла предела, боль вдруг резко стихла. Я ощутил то самое, почти забытое, но неповторимое ощущение оттока энергии на примененное плетение.
Послышался треск. Стоящий неподалеку нерасколотый чурбан словно взорвался. Старик вздрогнул от удара и мотнулся в сторону. Я увидел, что из его виска торчит кусок древесины.
Будто еще не понимая, что он уже мертв, старик моргнул, а потом искра жизни покинула его взгляд. Одновременно с этим на меня навалилась сильнейшая усталость, после чего сознание накрыла пелена забытья.
Глава 2
Магия. Это слово стало для меня особенным с момента, когда я в детстве увидел мелкий фокус неопытного студента. С тех пор она была для меня и работой, и увлечением жизни, и мечтой.
Сила влиять на мир, используя только свой разум и волю. Возможность постигать тайны жизни и смерти. Было во всем этом нечто сокровенное, что навсегда захватило мой разум.
За свою не такую уж и долгую жизнь я увидел и дружбу, и ненависть, и любовь, но именно магия стала тем стержнем, что придавал силы двигаться вперед, несмотря ни на какие невзгоды.
К счастью, у меня обнаружились способности к искусству управлять невидимыми энергиями — слабые, едва-едва проклюнувшиеся, но и то хлеб. Я не расстроился, ибо никогда и не желал блистать силой. Меня куда больше манила тайна, сокрытая в глубинах магии.
Поиск учителя стал первым испытанием. Никому не нужен жалкий слабосилок, годный лишь на мелкие фокусы. Я потратил несколько лет и уже почти отчаялся, как в моей жизни появился Наставник. Именно он дал мне все знания и показал путь к настоящей магии, кою называл Искусством. Он же не дал отчаяться, когда роковая травма навсегда разорвала мою связь с любимым делом.
Дальше были лихорадочные поиски способа вернуть себе способности. Вопреки совету друга и учителя, я погрузился в порицаемую коллегами магию душ. Похоже, именно она и стала причиной всему…
Я вернулся в сознание резко. На этот раз мозг сориентировался сразу, не давая выдать пробуждение. Подо мной было что-то мягкое, а гудение и периодическое подкидывание говорило о том, что я куда-то еду.
— Еще раз, Керн, ты из-за своих девок оставишь меня в патруле одну, клянусь, я сдам тебя капитану! — угрожающе высказывал кому-то женский голосок. — Тебя не только попрут со стражи, но и навсегда воткнут волчий билет в одно место!
Голос изменился из-за угрожающих интонаций, но я узнал ту самую бесстрашную полицейскую. На душе сразу же полегчало. Так или иначе, но я выбрался из лап душегубов, где меня ждала лишь смерть и ничего больше.
— Мира, ну я же сказал, я точно больше не буду! — ответил голос молодого мужчины. — За косяк с меня ужин в «Королевской вилке». Завтра пошли…
— Своих куриц туда води, — на этот раз в голосе его напарницы прорезался уже настоящий холодок. — А ко мне даже не пытайся подбивать клинья. Помнишь, что было с тем ослом из отдела дознания?
— Все-все! — тут же пошел на попятную её собеседник. — Мы друзья… э-э-э, напарники и только!
— А за сегодняшний просчет, — не остановилась собеседница, — ты подойдешь к капитану и попросишь дополнительную смену в праздничный день.
— Эй, не будь так жестока! — начал было второй служитель закона, но вновь был перебит.
— Если бы не интуитивный выброс мальчишки, — продолжала отчитывать напарника девушка, — все могло бы закончиться очень плохо, Керн. Я запомню это и впредь не надейся на снисхождение.
Фраза обрубила разговор, словно топором. С минуту мы пребывали в тишине, как транспорт остановился. Послышался приглушенный разговор на улице со стороны водителя. Это отвлекло внимание обоих полицейских, позволив мне оглядеться.